Крах Атласа - стр. 61
– Он причинил тебе боль, – напомнил Далтон, и Париса отстраненно заметила, что стиснула зубы.
– Я не говорила, что он…
Слова застряли у нее в горле. Она будто услышала голос Каллума: «Они причинил тебе боль?»
«Кто?»
«Все».
А потом голос Рэйны спросил: «Ты просто неспособна любить, да?»
И снова Далтон: «Мне все равно, все равно, кого ты любишь…»
– Все сложно, – пробормотала в конце концов Париса, перекрывая воду. Потом еще минуту стояла в тишине, окутанная клубами пара. Дверь ванной открылась и снова закрылась.
К тому времени, когда она вышла из душа, Далтона уже не было в номере. Париса вздохнула, как она сама себе сказала, с облегчением, затем зажгла яркие лампы над туалетным столиком.
Телефон куда-то пропал, но она предпочла пока об этом не думать.
Обтерлась полотенцем, поглядывая на себя в зеркало – там, где его не затянуло испариной. Не первый раз задалась вопросом, что она такое на самом деле? Что видят в ней остальные, что видит Далтон и убийцы, она уже знала: прекрасные черты, тонко выверенные пропорции, удачное совпадение данных, преодоленные слабости и несдержанность (только сегодня она позволила себе сладкое и пролила кровь).
А что видел Атлас?
Это уже не имело значения. В два быстрых движения Париса тряхнула волосами – взад-вперед, – запустила пальцы во влажные локоны, взбивая их и позволяя снова упасть каскадом естественного совершенства.
Почему Атлас ее выбрал?
И тут, подобно вселенской каре за нерациональную, бессмысленную рефлексию, в голове зазвучал ее собственный голос:
«Нас, разве я могла быть здесь счастлива? Женой быть не хотела, матерью становиться не собираюсь, а ты хочешь, чтобы я прожила всю жизнь в цепях лишь потому, что благодарна тебе за одну вещь, за один шанс…»
Париса взъерошила волосы. Сделала пробор на одну сторону, потом на другую; и так и так было отлично.
«…мне надоело быть благодарной! Надоело пытаться подстроиться под эту семью, этого бога, эту жизнь. Надоело быть маленькой, я выросла, я уже не тот человек, которого ты спасал, и я уже даже не знаю, кто я…»
Она надула губы и начала приводить себя в порядок. Ущипнула щеку, глядя, как проходит покраснение.
«…я хочу больше, намного больше…»
С помощью бальзама придала губам чувственности, с помощью туши сделала глаза выразительней. С другим лицом она стала другим человеком.
«…я жить хочу, Нас! просто дай мне жить!»
Какой смысл заново переживать свое прошлое? Она гонялась за невидимым воздаянием, боролась за власть, искала новые инструменты контроля. Уж если она самый опасный человек в этом и прочих мирах, ей должно быть совсем, совсем не до мыслей о том, как она стала такой легкой добычей для Атласа Блэйкли, человека, искавшего оружие лишь для того, чтобы создать для себя сносный мир. Зато теперь…