Коты и феи - стр. 35
— Осталась бы ты, — попросила я. — Ночь на дворе…
— Домой хочу. У меня таксистов знакомых куча, а то ты не знаешь. — Янка заразительно зевнула. — Проверенных. А ещё у меня газовый баллончик и летать я могу. Не родился ещё тот кот, который меня в кусты уволочь сумеет. А дома у меня, душа моя, кроме родителей, свой домовой имеется, если что. Как, между прочим, у всякой разумной феи.
Вся Янкина жизнь — как и сам факт этой жизни — убеждала в её правоте. Но, закрыв за подругой дверь, я высунулась в кухонное окно: удостовериться, что она вышла из подъезда, села в машину, — и напомнить, чтобы отзвонилась, добравшись.
Пятнадцать минут спустя мой смартфон взвыл голосом обожаемого подругой Майкла Джексона. Забыла звук отключить!..
— Я дома! — сообщила Яна.
— Хорошо! — И из меня вылетел вопрос, совсем не важный, но всплывший в голове, пока ждала звонка. — Ясь? А кто из твоих фея-то? Тётя Аня, угадала?
— Не-а, — зевнула подруга. — Папа.
И отключилась.
Дядя Коля?! Вот дела! Никогда бы не подумала…
Я мигом представила Янкиного отца, двухметрового тощего дядьку, всю жизнь проработавшего хирургом в травматологии первой городской больницы… Вот уж фея так фея!
Пока запивала остывшим чаем нервный смех, мой — теперь уже точно мой! — домовой спрыгнул со стола, где провёл весь вечер, на табуретку и нейтральным таким тоном осведомился:
— Ну что, свет Софья Сергеевна, хватит с тебя чудес удивительных на сегодня али ещё одним полюбоваться хочешь?
— Хорошим? — опасливо спросила я.
— А это уж тебе решать…
Говорят, что чудес не бывает много. Врут, однако…
Поставить бокал на стол. Подтянуть к груди коленки, обнять их руками — любимая дочкина поза. Почти точно процитировать фразу, весь вечер крутившуюся в голове:
— Что уже теперь скрывать от меня…
И увидеть очередное чудо, опять показательное, неторопливое, окутанное ворохом мерцающих разноцветных искр.
Честно сказать, удивляться я уже не могла. То ли успела привыкнуть, то ли удивлялка атрофировалась и отвалилась напрочь…
— А вы, сударь мой Пиц, явно склонны к театральным эффектам, — оценила я предложенное зрелище.
— Так красиво же, — смущённо пожал плечами… да, наверное, действительно домовой. Домовой дух. В буквальном смысле слова. Туманный и полупрозрачный. Ростом с обычного человека, вроде как в одежде, сшитой из того же тумана… И фасон подходящий: средневековый камзольчик с высоким воротником, соответствующие штаны с сапожками…
А потом нижняя часть тела вытянулась и сузилась, словно у джинна из мультика, а на голове возникла почему-то турецкая феска.
Снова вихрь искр, от которого замельтешило в глазах, а когда я сморгнула — на табуретке за столом сидел мальчик, подросточек лет пятнадцати, изрядно лопоухий и абсолютно материальный. Он усмехнулся мне и безо всяких эффектов превратился в Маришкиного вязаного зайца, развёл лапами, подмигнул стеклянным глазом и исчез.