Кот Усатый Эдвард XII - стр. 14
«Ну хорошо, а за что я его повешу? Нужен строго законный повод», – уныло подумал Головкин и хотел погрызть ногти, но пальцы не слушались и судорожно барабанили по губам.
Шеф дворцовой охраны терпеливо ждал решения хозяина, поглаживая рыжий лоб невозмутимого графского пойнтера Ибраила. Если Илья Гаврилович поманит в пространство указательным пальцем, украшенным старинным армянским перстнем, то визитера можно впускать в дворцовые покои. И наоборот – спустить с помпезной дворцовой лестницы, если большим пальцем граф резко укажет вниз.
Впрочем, в некоторых случаях пальцы аристократа выдавали более сложные комбинации. Так недавно получилось при посещении дворца флегматичной эстонской Лизой Вик, представительницы благотворительного фонда «Стюардессы Прибалтики, исчезнувшие в Бермудском треугольнике». Тогда граф соединил большой и средний пальцы на одной руке, и Опанасенко решил, что граф собирается предложить Вик остановиться и погостить во дворце одну-две ночи. По слухам, когда-то графиня тоже работала модельной стюардессой где-то в Скандинавии.
Но, оказывается, требовалось лишь уточнить размер запрашиваемого пожертвования. Пришлось шефу дворцовой охраны надеть лицо идиота, наступившего на собачьи фекалии, и виновато раскланиваться перед графом, прижимая руки к ляжкам на прусский манер. А эстонка, походкой напоминавшая муху после зимней спячки, получила чек на половину суммы за вычетом кэшбека.
– Ну что же поделаешь, Сантьяго, подавай сюда этого негодяя, – и граф обреченно сложил ладони в молитвенном жесте. Опанасенко строевым шагом покинул хозяина, и через секунду в кабинет влетел Печорин. Он словно прятался за дверью и, как и Опанасенко, только ждал необходимой команды.
– Ваше сиятельство, я дико рад поприветствовать вас! – забыв поклониться, Славик восторженно тряс руки графа. – Представляете себе – вы первый граф в моей жизни!
И в порыве чувств Печорин хотел прижать графа к груди. Но Головкин предусмотрительно отпрыгнул назад. Прошлой осенью в аналогичной ситуации, когда у него неофициально гостил руководитель белорусской делегации некто Георг Милославский, с жилетки графа пропал мальтийский орден госпитальеров. Как и серебряные ложечки, орден до сих пор находился в розыске.
– А до меня тебе попадались одни лишь бароны и виконты, – сострил граф.
– Что вы, граф, баронов тоже не было, хотя я постоянно высматриваю их в толпе, – расплылся в улыбке Славик. Он с любопытством оглядел обстановку кабинета: голова мрачного кельтского идола соседствовала с обломком античного сосуда из Геркуланума, коллекцией африканского оружия и черепом с идеально ровной дырой на лбу. Стену украшал великолепный портрет адмирала, которого мастер изобразил с худощавым мужественным лицом и стальным взглядом. Ладонью в кружевной манжете предок графа грозно сжимал рукоятку кортика.