Кот, консьержка и другие уважаемые люди - стр. 7
Они думали, что я пришла поговорить о своем весе.
Мне, конечно, хотелось об этом поговорить, но ведущий не дал – заставил говорить об искусстве.
Такие дела.
Аудитория Христа
Пришел ко мне как-то один мой друг, очень умный человек: можно сказать – интеллектуал.
И хвастается: позвали (говорит) ведущим на ТВ.
– Первый (говорю) канал?
– Не, не первый.
– Второй?
– Не, не второй.
– Ну тогда третий?
– Да нет же!
– А какой? «Перец», НТВ, Рен, мистический, детский, еще какой?
Друг, потупившись:
– Кабельный…
– Ха, на два дома будет вещать?
Друг (с возмущением):
– На три! А может, даже на четыре…
– Ха, ну ты звезда, однако!
Друг насупился, потом говорит:
– У Иисуса тоже аудитория была небольшая, если ты помнишь.
– Ага, помню. А потом как пошло, как поехало…
А он взял и обиделся: сказал, что кощунствую.
Я поинтересовалась:
– По поводу тебя или Иисуса?
Обиделся еще больше.
Месяц не звонил.
И почему-то на канал не пошел на этот, который на целых три или четыре дома вещал.
Сказал, что я у него всякую охоту отбила.
Тайны интервью
Война Севера и Юга
На фестивале в Одессе мне повезло – дали возможность поговорить с самим Роджером Корменом, легендой Голливуда. Встреча с ним была подобна, как написал Жан Ренуар, когда его пригласил на обед сам Чаплин, встрече «верующего с самим Господом». Такие вот чувства. Правда не зная, кто это, можно подумать, что это не голливудский небожитель, а одесский пенсионер.
Однако то, что это сам Кормен, я узнала не сразу: по телефону мне показалось, что у меня будет интервью с Форманом, а не Корменом: ослышалась.
А как кто выглядит – почем мне знать (хотя у меня закралось подозрение, что этот старик – Кормену под 90 было – на Формана не очень похож).
Ну вот, стало быть. Подкатываю я к нему, сажусь за стол и говорю:
– Как вы пережили вторжение советских танков в Прагу?
Кормен говорит:
– Ужас. Нехорошо типа (сказал Кормен довольно безразлично).
Я говорю:
– Весь просвещенный мир переживал (ну что-то в таком роде, не так примитивно, конечно).
Кормен говорит:
– Мы тоже потеряли много солдат во времена войны Севера и Юга…
Я думаю: ну все, привет, приехали… Отпросилась у него, пошла к распорядителям и говорю: слушайте, а кто это?
Они говорят: Кормен! И смотрят на меня, как на блогершу лет эдак двадцати, из тех, кто может спросить (было такое) у Константина Райкина его отчество.
Я говорю:
– А! Понятно. Щас перестроюсь…
И пошла-поехала доставать его Сталиным и ужасами ХХ века – он же хоррор снимает. Он ничего не заметил, просто немного удивился, что я о трагедии Чехословакии до сих пор печалуюсь.
Думал, может, я обо всех все время печалуюсь и вот решила с ним обо всех трагедиях, начиная с распятия Христа, поговорить.