Косяки начинающих психоконсультантов - стр. 6

Диалог первый.

Я: Губы обветрили, стали шершавые.

Нифонт: И чем тебе это мешает?

Я: Ну, как… Помаду все время приходится поправлять, потому что кожа отслаивается.

Нифонт: И тебе помады, что ли, жалко? Это про скупость, что ли?

Диалог второй.

Нифонт: Мысленно посади на стул маму и поговори с ней.

Я (сидя на одном стуле и поправляя второй стул перед собой ногами): Не знаю, что сказать…

Нифонт: Что с тобой сейчас происходит?

Я: Поправляю стул.

Нифонт: Зачем?

Я: Чтобы стоял ровно. Чтобы швы на сиденье были параллельны.

Нифонт: Хочешь выровнять маму, чтобы отвечала твоим ожиданиям?

С отвисшей челюстью во все глаза я следила за работой мастера, пытаясь уловить, как он это делает. Я и мечтать не смела научиться разговаривать так же, да это тогда и не нужно было. Хотелось просто находиться в этом трансе, потому что его работа позволяла видеть суть вещей. Мир становился упорядоченным, осмысленным, осознанным. И это было совершенно новое для меня качество жизни!

Сейчас я понимаю и могу объяснить, как «устроены» терапевтические диалоги. Они как бы двухслойные. Представьте себе дробь, в числителе которой содержание речи, а в знаменателе – процесс взаимодействия. То, что мы слышим, – содержание высказывания: «Поправляю стул. Чтобы стоял ровно. Чтобы швы на сиденье были параллельны». Оно кажется бессмысленным до тех пор, пока мы не учтем контекст – то есть какой свет проливает это высказывание на взаимодействие с другим человеком. Если клиент делает ЭТО со стулом, то бессознательно он делает ЭТО ЖЕ САМОЕ с людьми: поправляет согласно своим ожиданиям, чтоб «стояли ровно».

Данный аспект высказывания называется метакоммуникационным, и цель терапии – сфокусироваться именно на нем, прочитать метасообщение бессознательных действий клиента. Если клиент поймет, что он бессознательно делает с людьми, он может поменять установку и изменить свое взаимодействие. Например, в данном случае клиент обнаружит, что люди не стулья, они свободны и не должны оправдывать его ожидания. Стало быть, вместо раздражения на непредсказуемость людей следует научиться уважению к их свободе. Именно с этим атрибутом самосознания к нему придет и собственная свобода от ожиданий социума.

Где-то у Джеймса Холлиса я прочла, что психотерапия не излечивает человека, но делает жизнь интереснее. Это истинная правда, нет ничего скучнее линейного хода событий, и стоит ли вообще жить, если убрать из нашего человеческого бытия нуминозный аспект, ту самую тайну, которая пронизывает каждое мгновение нашего существования? Разве не ради этого проживания тайны младшие подростки ночью в темноте палаты летнего лагеря рассказывают друг другу страшилки? И гроб на колесиках, и летающая простыня – такая же полноценная часть их жизни, как и утренняя зарядка, и овсяная каша на завтрак. Но зарядка и завтрак нужны для поддержания жизни в теле, а гроб и простыня из волшебной сказки – это пища для души, вызывающая в ней священный сладостный ужас, столь же невыносимый, сколь и желанный.