Размер шрифта

Космос: выходя за пределы - стр. 3

Красно-жёлтые лилии[3] стали кострами,

на восток семена уносили мистрали…

«Что касается звёздного неба над нами…»

Что касается звёздного неба над нами —

так ему фиолетовы наши законы

на отшибе галактики. Тьма ледяная

ржавой медью бликует сквозь летние кроны,

растекается время, и слово не значит

ничего, кроме графики вольно-волнистой,

и придётся учиться тебе, не иначе,

если уж не смирению – то компромиссу.

Что касается звёздного неба над нами —

мы не видим его, города ослепили

Млечный Путь – и Орла, и Тельца с Близнецами, —

но глядим и глядим, оторваться не в силах,

тают звёзды в тумане, что сахар в стакане —

и уводят умы от сознания тлена,

невозможность приблизиться давит, как камень,

золотой Керулен – воробью по колено,

только небо способно вместить твою волю

и спасает тебя от унынья закона —

наливная покатость пшеничного поля,

шар скользяще-летящий за кронами клёнов,

там, где нимб городов недоступен для зренья —

не балована признанными именами

под белёсой косой дышит миром деревня

и касается звёздного неба над нами.

Влада Цепеш

Мириады

Сегодня мне опять снились яркие, неизвестные созвездия, и я плакала от страха, закрывая голову руками.

Змееносец – дуга от лезвий.

Нестерпимо искрится Лира…

Я внезапно боюсь созвездий

Над таким беззащитным миром.

Я шатаюсь под весом неба

На пылинке своей планеты.

Милый Арктур, привычный Лебедь…

Холод космоса… километры…

Страх бездонного лезет в душу.

Мириады уколов спицей.

Я вжимаюсь лицом в подушку,

Только знаю – опять приснится.

Я до дрожи боюсь тех далей,

Из которых, мерцая, смотрят

Галактические спирали

Обезличенным взглядом мертвых.

Игорь Куншенко

Отец

На самом деле ничего уж очень страшного он не совершил: школу не поджег, туалет не взорвал, окно в столовой не разбил, даже не подсунул под дверь директора дохлую крысу. Одним словом, вел себя чинно, благородно и замечательно. Подумаешь, уронил какой-то там цветочный горшок. Пустяк, казалось, а миссис Звеневра так взъелась, что Господь спаси и помоги, мозги сушила на протяжении добрых десяти минут. А десять минут для одиннадцатилетнего шалопая – вечность.

Поэтому не надо удивляться, что юный Том Соливан в тот вечер был обижен на весь этот проклятый мир и ни на что не обращал внимания. Настроения просто не было. К тому же прямо из-под носа уехал автобус, так что пришлось на остановке стоять еще минут семь. Та еще, сказал бы вам Том, пытка.

Итак, в тот момент, когда стучал в дверь, Том думал, что мама сделает из него два Тома, из-за того, что он опоздал к ужину на целых пятнадцать минут. Дверь открылась, и Том в ужасе зажмурился. Он ждал чего угодно.

Страница 3

На следующую страницу