Космология Башлачева. Песни Русского Посвященного - стр. 5
листья воскресения да с весточки – весны.
Чтобы перейти от тьмы ночи и зимы, к свету утра и весны, нужно очнуться. Собственно реальный мир и есть сон, от которого Башлачев предлагает очнуться, чтобы самому написать свою судьбу («Трагикомический роман»):
Скрипит пружинами диван.
В углу опять скребутся мыши.
Давай очнемся и вдвоем напишем
Трагикомический роман.
В данном случае «очнуться» означает «стать живым», тогда можно написать свою жизнь как записку самому себе («В чистом поле дожди косые»):
Стань живым – доживешь до смерти.
Гляди в омут и верь судьбе —
Как записке в пустом конверте,
Адресованной сам себе.
Эти три инициатических этапа, о которых вкратце было сказано выше и которые подробнее будут рассмотрены далее, представляют собой лишь вехи на пути метафизической реализации, то есть преодоления смерти через постижение и переход в мир идей. Элифас Леви так объясняет смысл самого пути:
Великое делание есть, прежде всего, создание человеком себя самого, то есть, полное и всеобщее раскрытие его способностей, власть над своей судьбой, и, в особенности, совершенное освобождение его воли.
Башлачев завершил свой путь сам, показав эту власть над своей судьбой. Александр Измайлов вспоминает:
Саша хотел написать роман о человеке, который от начала до конца поставил свою жизнь, как спектакль, чтобы доказать окончательную подлинность своих убеждений, погибает по собственной воле; перед смертью не лгут, и вся жизнь станет правдой, если сознательно прошла перед смертью.
По воспоминаниям Парфенова мысли о самоубийстве посещали его с детства. Очевидно, большое влияние на Башлачева оказал и его любимый писатель Генрих Гессе, в особенности его роман «Степной волк». В трактате описывающем степного волка, так и сказано, что его «отличительной чертой была его принадлежность к самоубийцам». Башлачев не придавал самоубийству какого-то драматизма, как он сам выразился: «В конце жизни каждый уничтожает себя как предрассудок».
Да и сама тема смерти была ключевой в творчестве Башлачева. Так в «Слыша Высоцкого» он поет «хорошо и в гробу, лишь бы с дыркой во лбу». «Мечтал застрелиться при всех из Царь-пушки» («Верка, Надька, Любка»). «Зря ты спросил, кто сюда лег. Здесь похоронен ты» («Минута молчания»).
В «Все от винта» он предсказывает свой полет:
Я знаю, зачем иду по земле.
Мне будет легко улетать.
Без трех минут – бал восковых фигур.
Без четверти – смерть.
И также в другом стихотворении предсказывает время: «Я знаю зима в роли моей вдовы» («Осень»).
Молочный путь
Поговорив об уходе, нужно несколько слов сказать и о возвращении, поскольку Башлачев верил в реинкарнацию или перевоплощение. В «Слыша Высоцкого» он поет: