Корвус Коракс - стр. 9
Менеджер гостеприимно распахнул дверь в соседнюю комнату.
Что за наваждение! Я протер глаза. Птичий запах по комнате еще витал, но товара уже не было. Никакого! Все четыре окна во двор были распахнуты настежь, и так же были распахнуты не меньше четырехсот клеток-боксов, выстроенных возле окон амфитеатром, в несколько ярусов. Приглядевшись, я заметил на полу и на подоконнике несколько черных перьев. Ну и дела! У моих друзей, братьев-близнецов Эрика и Эдика Бестужевых, в прошлом штатных иллюзионистов «Росгосцирка», а ныне истопников в главном здании ФИАП, был коронный трюк с появлением четырех голубей из пустой шляпы. Однако фокус с мгновенным исчезновением трех сотен вещественных доказательств, я думаю, даже им не под силу…
– Черт, черт, как вы это сделали?!
– Двадцать первый век, милый мальчик, – самодовольно произнес рыжий, – это век не только скоростей, но и электричества. Есть такая штука – электромеханическое реле. Если предположить… ну теоретически… что в той комнате, где мы беседовали, спрятана некая тревожная кнопка, а все клетки на складе оборудованы несложными реле, то после нажатия кнопки все дверцы открываются, а их донышки – тут пластинки, видишь? – начинают слегка вибрировать. Птицам… если бы они, повторяю, в клетках были, хотя их, сам понимаешь, там не было… так вот, им ничего не остается, как вылететь в окна. То есть контрафакта в особо крупных нет. И статьи тоже нет. Давай я подпишу акт…
Я тупо повертел в руках бесполезную бумажку, порвал ее в мелкие клочья, а клочья высыпал под ноги коварной сволочи гражданину Шишкареву Е Пэ. Предъявлять в инспекцию единичный экземпляр пиратского носителя – значит, выставить себя на посмешище.
– Было приятно познакомиться, – сказал Евгений Петрович с легкой, почти дружелюбной издевкой в голосе. – Нет, правда приятно. Такой целеустремленный, такой решительный молодой инспектор… Вот только уже не такой уверенный в себе, как раньше.
Должно быть, я потерял контроль над лицом и действительно выглядел как первоклассник, который обкакался на уроке пения.
Менеджер прошел мимо меня обратно в комнату для переговоров и вернулся оттуда с вороном-носителем в руках – уже без клетки.
– Хочешь забрать на память? Да? Нет? Ладно, молчание – знак несогласия. – Рыжий опустил птицу на подоконник.
Ворон, не очень довольный обретенной свободой, немного подумал, стукнул разок-другой клювом о дерево рамы, но потом все-таки решился. Он с усилием взмахнул крыльями и вылетел из окна.
– Прощай! – Дядя Женя помахал вслед упорхнувшему контрафакту. – К тебе, Ломов, это тоже относится. Не смею далее задерживать.