Корвус Коракс - стр. 10
– Я вернусь, – мрачно пообещал я.
– Да пожалуйста, – ухмыльнулся рыжий менеджер. – Мы живем в свободной стране. Как покупатель ты имеешь право приходить в торговый зал на первом этаже хоть каждый день. С девяти до пяти, кроме субботы и воскресенья. Но как инспектора я жду тебя не раньше, чем через четыре месяца. Ты же знаешь правила…
По закону ФИАП могла проверять торговую точку трижды в год – и первый раз я, дурак, блестяще профукал. Вообразил, что загнал нарушителя в ловушку, и не заметил, как сам туда угодил. Пустые клетки, шум, помет, запахи и подозрения к делу не пришьешь.
Мысленно ругая себя всеми словами, какие мог придумать, я вышел из магазина и сразу увидел на тротуаре контрафактный экземпляр.
Тот самый злополучный ворон с серым перышком в крыле топтался у входа и угрюмо долбил клювом асфальт. Наверное, из-за своего почтенного возраста носитель фонограммы держался в воздухе уже не очень хорошо. Из двора-то он вылететь сумел, но сил хватило ненадолго, поэтому приземлился он неподалеку. Если его оставить тут, им полакомятся уличные кошки. И кто, скажите, будет виновен в этой насильственной смерти? Инспектор Иннокентий Ломов.
– Плохо твое дело, – сказал я, наклоняясь к птице. – Ой как плохо…
Поймав ключевое слово, ворон поддакнул киркоровским баритоном:
– …плохо сплю, потому что я тебя люблю, потому что я давно тебя люблю…
– Не подлизывайся ко мне. – Я поднял ворона с земли и посадил на плечо. Носитель тотчас же уцепился когтями за мой воротник. – Все ты врешь, никто меня сегодня не любит. Поехали-ка домой.
Глава вторая. Палимпсест
В разные времена эта кооперативная квартира на Менделеевской становилась то плохой, то хорошей, то снова плохой, и будь я не жильцом, а маклером, давно бы спятил от резкого перепада цен.
Пока у нас годами текла крыша и не работал лифт, впавший в кому до моего рождения, еще при генсеке Черненко, наш девятый этаж считался неудобным и непрестижным. Когда мне исполнилось двенадцать, здешний ЖЭК каким-то чудом напряг наличные финансы и полностью перекрыл всю крышу металлочерепицей. Обалдев от такого немыслимого счастья, пайщики кооператива солидарно скинулись на швейцарские подъемники от фирмы Schindler. Вскоре все осознали, в каком выигрыше последний этаж: атмосфера наверху не в пример чище, уличного шума не слышно, да и крылатой почте к нам удобнее залетать, не путаясь в гроздьях электропроводки. Я даже мог бы, скажем, парковать у своего балкона личный прогулочный дирижабль – если бы эта игрушка миллиардеров у меня, допустим, была.
Несколько лет подряд я ловил кайф, воображая себя чуть ли не жителем элитного пентхауса. Но за полгода до моих выпускных экзаменов голубиный пейджинг стал стремительно выходить из моды, а мировое увлечение домашними трубами докатилось наконец и до Москвы. Сразу же оказалось, что из-за каких-то технологических заморочек именно в нашем микрорайоне «Би-Лайм» не сможет держать одинаковое давление воздуха на всех уровнях, поэтому до верхних этажей моего дома эсэмэски будут доходить раза в три медленнее, чем до нижних. Для Кеши Ломова эта новость означала только одно: из крутого царя горы он опять превратился в незадачливое чмо…