Корсары Южных морей (сборник) - стр. 51
– И чему, скажи на милость?
– Ба! Моей дородности. Каково, думаешь, им видеть такого упитанного красавца, когда Бостон голодает вот уже второй месяц?
– Твоя правда, боцман, – признал Малыш Флокко. – А что, если станут допытываться, как тебе удалось сохранить сытое брюхо?
– Скажу этим голодающим, что я искуснейший ловец кошек, так что мяса хвостатых с избытком хватает не то что для меня одного, но и для моей благоверной и пятнадцати сыновей.
– Да ты за словом в карман не полезешь!
– А то! Недаром я родился в Иль-де-Ба.
Зная, что старого морского волка ему не переговорить, Малыш Флокко почел за лучшее ускорить шаг и догнать сэра Уильяма.
Когда трое моряков подходили к Оксфорд-мэншн, горнист протрубил сигнал к смене караулов. Бросив беглый взгляд в направлении особняка, бретонец оставил товарищей и пошел прямо к зданию. Он еще издалека приметил давешнего солдата. Немец курил колоссальных размеров сигару, несомненно приобретенную на подношения боцмана.
– Так держать, сынок! – похвалил Каменная Башка, фамильярно хлопнув наемника по спине тяжелой ручищей. – Вы, немцы, люди слова.
– Фи, папаша, сомнефаться фо мне? – оскорбился солдат.
– Ну что, видел ты нынче камеристку светловолосой мисс?
– Не имел слючай, отец. Фесь тень носить свечи.
– Поди, твоим товарищам досталась сегодня славная похлебка! А ты-то у нас предпочитаешь копченые колбаски со скорпионьим вином, а, сынок?
– Oh, ja, ja, – закивал немец. – Я опошаль копщеный кольбас.
– Да, видать, и сыр тебе пришелся по нутру.
– Сыр ошень карош. Э, еще бы пифа! – Тут солдат отпрянул и с подозрением уставился на боцмана. – Отец, – вымолвил он немного погодя, – ты ошень потолстеть.
– И не говори, сынок. За ужином умял две дюжины колбасок и котел тушеной квашеной капусты, последней, что осталась у хозяина, а сверху залил все это четырьмя бутылками скорпионьего вина. Вот меня и подрасперло. Запомни, сынок, опасность нужно встречать с полным желудком!
– Тфе тюшины? Тфатцать щетыре? Колбаски! Майн готт! Какой у тепя, отнако, аппетит, папаша!
– Э-хе-хе… Чего уж скрывать, если я сажусь за стол, то накидываюсь на еду как тигр, а может, даже лев.
– Я бы и сам съесть штук тфенатцать!
– Завтра, если пожелаешь, я вам с братом хоть сотню их куплю! У меня тут завалялось пятьдесят монет, и я собираюсь спустить их все без остатка.
– Карашо, папаша.
– И даже одарить хороших людей.
– Караул уше сменяться.
– Можно идти?
– Ты, папаша, идти за мной. Мой пратишка Фольф охранять лестницу.
– Ты дал на табачок этому бравому парню? Возьми-ка монету и передай ему.
– Ты слишком просаться теньги, отец, – осуждающе произнес немец, однако живо протянул руку за монетой.