Корректировка 2.0 - стр. 9
Потом она стала расспрашивать меня – кто я, да что я?
Я рассказал: живу, мол в Ленинграде, учусь в ЛГУ. Заработал в стройотряде денег и решил вот, съездить в Баку. Почему в Баку? Да просто так, захотелось. Почему сел в Обнорске? Сходил с поезда родственников проведать. Про свой липовый диплом азербайджанского художника решил помалкивать.
Несколько раз поезд останавливался на станциях, я запомнил Ростов.
С нашего вагона никто не выходил и не садился, но проводник по инструкции, во время остановки поезда, должен стоять в проходе.Я помог девушке отворить тяжелую входную дверь и спустить трап. Нашему последнему прицепному вагону не хватило платформы, пришлось приподнять трап, освобождая ступеньки лестницы.
Потом мы стояли вместе с Лейлой, дышали легким южным воздухом. После того, как поезд трогался, возвращались в купе.
Так мы мило и протрепались всю ночь, пока на рассвете не заявилась сонная Мария. Хмуро глянула на нас.
– Воркуете голубки? – сказано было с таким подтекстом, что Лейла явно смутилась, а я предпочел ретироваться.
* * *
Я спал до обеда, Лев Маркович ушел к своим ребятишкам и мне никто не мешал. Но потом он вернулся со своим лучшим учеником Мишей Сахаровым, тощим, короткостриженым, белобрысым, малолетним ботаном, с ушами, торчащими, как ручки у сахарницы. Они тут же засели за шахматную доску, предварительно спросив: не помешают ли они мне?
Вопрос звучал, как ультиматум и мне ничего не оставалось, как согласиться, мол, не помешают. Впрочем, спать уже не хотелось.
Некоторое время я сидел, то таращась в окно на мелькающую природу, то кидая взгляд на шахматную партию. Потом мне осточертело слушать их азартные комментарии, сопровождающие каждый ход, и я вышел из купе. Некоторое время стоял, пялясь в окно уже в коридоре, размышляя, чем бы заняться.
Лейла еще дрыхла после ночной смены, а бегающая туда-сюда Мария бросала на меня такие плотоядные взгляды, что впору было опасаться, что она что-нибудь у меня откусит своими выступающими зубами. Наверняка Лейла похвасталась перед ней своим чудесным выздоровлением при моем непосредственном участии, а женщины любят необычных мужчин.
Короче, я решил идти в вагон-ресторан. А что еще делать страдающему в вагоне дальнего следования?
В вагоне-ресторане, несмотря на раннее время, шел дым коромыслом, пассажиры угощались. За ближайшим столиком перед батареей бутылок сидело трое военных и пара дам. Через проход – семья: отец, мать и двое деток уплетали люля-кебаб, запивая лимонадом. И остальные ряды отнюдь не пустовали.
Куда бы сесть? И тут я увидел короткостриженого парня в какой-то странной военной форме. Рубашка цвета хаки, с короткими рукавами и забавными металлическими пуговицами, заправлена в такого же цвета брюки. На ногах высокие ботинки, которые теперь называют берцами. Только пряжка ремня обычная, со звездой. На плечах погоны с тремя лычками. Он сидел один за столиком, тоже с люля-кебабом и бутылкой вина. Парень был уже заметно датый. Мы встретились глазами.