Корректировка 2.0 - стр. 8
Мы просидели с Лейлой до рассвета под стук колес. Пили, чай болтали. Она рассказывала мне о своем выдающимся папаше, вхожем во все Бакинские кабинеты, о матери, которая скучает по своему Мариуполю и всё мечтает когда-нибудь туда вернуться, о старших сестрах, Джамиле и Катюше (да, да, мама Галя настояла, чтоб хотя бы у одной из дочерей было русское имя) – они замужем и живут отдельно.
– Закончу институт и в Москву уеду, в аспирантуру поступать, – решительно заявила Лейла.
– А чего так?
– В России женщина – человек! А у нас придаток к мужчине. У нас молодая красивая девушка…
– Как ты? – не удержавшись, перебил её я.
– Например, – с достоинством согласилась она. – Одной на улицу выйти, даже днем риск, а уж вечером… кепконосцы эти, тараканы усатые, проходу не дадут. Нет к натуральным азербайджанкам, черным, не лезут. В нашем городе родственники за это убить могут, поэтому и не пристают, явно, во всяком случае. А я для них уже слишком русская, особенно если волосы осветлить. Однажды попробовала: реакция – ужас! Невозможно было за пределы студгородка выйти, пришлось срочно перекрашиваться.
Я усмехнулся этому уничижительному «черные», и внимательно на неё глянул, ну в принципе, да – кожа светлая, глаза восточные, но нос, например, немножко вздернутый, славянские скулы. По сути, у нее восточные только глаза и волосы. Если их осветлить…
– У вас девушка может одна пойти на пляж, взять книжку, позагорать, а у нас не может, – продолжала обличать Лейла.
– Почему?
– Потому что если пришла без мужчины, решат – девица легкого поведения, могут и изнасиловать, если рядом людей не окажется.
– Изнасиловать везде могут, – философски заметил я. – В районных городишках и у нас, одиноким девицам на пляже лучше пьяной компании на глаза не попадаться.
– Могут, но у нас вероятности больше. – упрямо возразила она. – И потом, я в районных не собираюсь жить. Ненавижу менталитет этот восточный: зелень-мелень, салат-малат, культур-мультур, ара, да… эти туфли-чарых на ногах, эти кепки-аэродромы на тупых башках… гавору па-руски харашо, но часто путаю слова… о, мелике! (принцесса, аз.) джейран-байран.
Она так забавно пародировала акцент, что я не смог удержаться от смеха.
– Театр абсурда, – сказал я в поощрительной манере.
– Что? Да, абсурд, конечно, абсурд, – согласилась Лейла, тоже посмеялась и сообщила:
– Аллах, Мухаммад ва Али…
Я даже не стал спрашивать, что это значит. Зато спросил:
– Лола, а у тебя парень есть?
Она неожиданно серьезно на меня посмотрела.
– У нас не бывает парень, у нас бывает жених. А зачем мне жених из Баку, если я не собираюсь там жить? Вот когда я буду жить в Москве, тогда у меня будет парень! – сказала она с вызовом.