Корпорация IMAGEN - стр. 47

Она должна уйти, сейчас, прямо сейчас.

Ее сумка лежала на полу, рядом с кроватью.

– Я только возьму сумку, – тихо сказала она.

Он никак не реагировал.

Она сделала шаг к нему, потом еще пару шагов. Пригнувшись. Шнурок его кроссовка, серый и потертый, змеился по ковру. Она отвела взгляд от его ступни, вывернутой под неестественным углом. Взяла сумку и снова отступила.

Когда он поднял голову, пряди бороды вокруг рта были влажными и слипшимися. В его водянистом взгляде не появилось узнавание: если она и разглядела там что-то, так только страх. Он с трудом наклонился и поднял книгу и очки. Водрузил очки обратно на лицо, открыл книгу, похоже, наугад. Жирное пятно почти закрывало его левый глаз, но он даже не попытался протереть линзу.

В нем не осталось ничего от Алана. Всего лишь тело, грузно сидящее на стуле, ждущее, когда можно будет перевернуть страницу.

Он думал, что проснулся на острове, с книгой в руках, но они могли пробраться куда угодно. Они снова вернулись, в ее облике, совсем таком, как она выглядела обычно, как она входила в его комнату средь бела дня, разве это не ново? Но им ничего не стоило создать и белый день, целое небо с пристально наблюдающим оком, точно так же, как они могли говорить ее голосом. Отличным от всех их привычных голосов, громких или похожих на скрип ржавого металла, или говорящих все сразу, одно и то же или разное, или шепчущих, ласкающих, убаюкивающих, пока он не забывал о них, а потом… потом они взрывались у него в голове… взрывали его, превращая в ничто, в котором нет ничего, кроме голосов; но этот голос, который он слышал сейчас, принадлежал ей. Умный, да, очень умный, легкий и быстрый, будто в глубине сада неторопливо журчал ручеек. «Прости», – говорила она, и это слово пронзало его насквозь. «Ты скучаешь по солнцу», – говорила она, и ее волосы, словно солнечный свет струились бы между его пальцев, или мягко, очень мягко касались его лица. Но им ничего не стоило подстроить и такое. Но, как ни были они умны, они допустили ошибку: ведь она давным-давно улетела далеко-далеко, на другой конец света, и теперь ничего нельзя исправить. Она прикована к настоящему, ставшему прошлым, а он все дальше и дальше уходил в будущее, ставшее настоящим. Так что, когда ее лицо на экране компьютера говорило «приезжай», это был свет далекой звезды, которой уже, может, больше и нет. И когда она говорила «следуй за мной, как мы договорились», и когда говорила «прошу», она делала это как-то косо, не так, как всегда, а свет и звук выстреливали в то место, где он находился раньше, тусклые отблески далекого прошлого. В этом и заключалась их фатальная ошибка, потому что пучок света, ставший ею, полностью выдал их. Слишком яркая, слишком близкая, слишком отчетливая. Слишком естественные у нее кровь и плоть, дыхание, кожный покров. Она слишком похожа на саму себя, при этом не являясь собою.