Корпорация "Белый кролик". Белым и пушистым здесь не место! - стр. 42

– Ничуть, Мэтью Харрингтон сделал мне предложение, и отец дал согласие.

– А что ты сама?

– Что я сама? – неискренне удивилась я. – Я тоже этому рада. Наконец, стану честной женщиной...

Молодой человек, мрачный и совершенно раздавленный моими словами, ударил кулаком по стволу ближайшего дерева. Я заметила кровь на сбитой костяшке и ахнула...

– Что ты творишь?!

– А ты? – отозвался он мрачным тоном.

И под его осуждающим взглядом я испытала искренние раскаяние, стыд и жалость одновременно – грум, должно быть, это заметил: в долю секунды оттеснил меня к стволу дерева и страстно поцеловал. Его губы, мягкие, но напористые, будто тавро, клеймили меня снова и снова, скользя по расплавленной коже шеи, груди, зацеловывая каждый дюйм моего так и пытавшего в лихорадке лица.

Я провалилась в его нежные ласки, как в сон, будоражащий, страстный.

Ноги ослабли, и руки сами собой вцепились в ливрею любовника. Не прижимай он меня к стволу дерева – не удержалась бы на ногах… Растеклась перед ним розовой лужицей.

Боже, что происходит? Это реакции мисс Синглтон или я пала жертвой умелых ласк грума? Хотелось бы верить, что первое… Я тут же прикрыла глаза, представив на месте парня в ливрее Мэтью Харрингтона, то бишь Брайана… Кипятком плеснуло по нервам сильнее, и, к счастью, именно потому я опомнилась: меня ведь ждут с письмами!

– Мне нужен кэб, – выдохнула в губы любовника, продолжавшего распалять меня ласками.

– Зачем он тебе?

– Я должна спасти человека.

Грум в последний раз поцеловал меня в губы и, покорный судьбе, прошептал:

– Хорошо, я найду тебе кэб, только пообещай уехать со мной и выбросить из головы этого Харрингтона-напыщенного-индюка-младшего.

– Обещаю.

Обещание вырвалось будто само по себе, легкое, как пушинка, а ведь я между прочим собиралась разорвать их с Джоанной постыдные отношения. Но сейчас, когда пульс всё ещё заходился от его ласк-поцелуев, разлучить это тело с таким нежным любовником показалось мне преступлением. Тот, между тем, привязал лошадей к ближайшему дереву и оправил ливрею.

– Пойдемте, мисс Синглтон, – улыбнулся он мне, – негоже оставлять лошадей без присмотра надолго. Я отвечаю за них головой!

– Идем... милый, – пролепетала в ответ, так и не удосужившись узнать имя грума.

Вскоре мы уже подъезжали к заброшенным докам в районе Сити, и я узнала то место, в которое нас с Харрингтоном привезли в наемном экипаже. Место было неблагополучное, мрачное, для леди явно неподходящее… Кэбмен, поглядев на нас с грумом из-под нахлобученной на глаза кепки, получил свои деньги и укатил восвояси.