Корпорация "Белый кролик". Белым и пушистым здесь не место! - стр. 25
– Мне с сестрой повидаться бы надо, я не могу.
Питер выпучил глаза.
– Ты ж вроде бы сирота? – спросил он и, сунув руки в карманы, обошел меня кругом. – Или тебе снова того, память отшибло? – полюбопытствовал он с веселым блеском в глазах. – Ты прошлым вечером и не узнавал меня даже… Дурило и есть дурило. Ладно, пошел я, мне надо работать, а не по сестрам, неизвестно откуда взявшимся, шастать. Бывай, приятель!
– Постой! – я ухватила паренька за рукав. – Мне бы Парк-Террейс найти, подскажешь, где это находится?
– Чапай за мной, – кинул Питер на ходу, – я как раз тем путем иду. Не отставай!
Я подхватила скромные пожитки Джонни и побежала следом за ним.
– Слыхал, – решила я поддержать разговор, – на Риджент-стрит убийство произошло?
– Ага, у Харрингтонов, – хмыкнул парнишка. – Девица-морфинистка окочурилась!
– Морфинистка? Я слышал, ее кто-то намеренно уколол.
– Брехня, – сказал, как отрезал мой собеседник. – Эти светские дамочки все, как одна, этим грешат: не морфием, так лауданумом нервишки успокаивают. – И с ожесточением: – Будто они вообще знают, что это такое, волноваться и нервничать. Вот когда у тебя шестеро спиногрызов по лавкам сидят, а тебя с работы уволили, вот тогда есть повод понервничать, а им-то чего, спрашивается, беситься, дурам изнеженным?
Он выпалил это на едином дыхании, полным возмущения голосом, и я впервые взглянула на парня другими глазами. Впрочем, он быстро взял себя в руки и вдруг предложил:
– Хочешь, местечко одно покажу? «Опиумные грезы» называется. Там богатенькие завсегда ошиваются... Увидишь, какие они в самом деле. – Я замялась, никак не решаясь отступить от нашего с Брайаном плана, и Питер добавил с усмешкой: – Не бойся, там крыс не будет... разве что жареные. Говорят, эти китайцы даже кошек едят, так крыса по любому вкусней, что, скажешь, нет? – И загоготал, заметив мое исказившееся лицо.
В итоге любопытство взяло верх надо мной, и мы засеменили по лабиринту лондонских улиц в направлении Чайна-тауна: китайцы жили небольшой общиной в районе Сохо и работали в основном докерами и содержателями опиумных притонов. В один из таких Питер и провел меня через занавешенную стеклянными побрякушками дверь и даже прикусил губу в предвкушении моей возможной реакции. Воняло здесь знатно: дым от двух десятков кальянов поднимался к потолку плотной завесой, от него драло горло и слезились глаза.
Я едва проморгалась, когда миниатюрная китаянка в ярком платье, вышитом диковинными цветами, осведомилась с сильным акцентом:
– Чего надо? Все места заняты, приходите потом.