Короткие гудки (сборник) - стр. 6
Дело было в том, что мальчика и девочку хотели разделить по разным группам. Но Зюма и Семик – единое целое, и разлучить их – все равно что разодрать по живому, то есть убить. Дети цеплялись друг за друга и так рыдали, что у воспитательниц не выдержало сердце. Они больше не могли наблюдать детскую трагедию и сдались. Махнули рукой. И оставили в одной группе. Пусть будут вместе – сестра и братик. Так им легче выжить. Девочка будет заботиться о младшем, и эта забота даст ей силы.
Детский дом: вши, голод, холод, байковые одеяла, которые не греют. У Зюмы набухли нарывы на стопах ног. Она плакала по ночам, но отдавала одеяло Семику. А сама накрывалась своим пальто.
Зюма берегла Семика. И уберегла. С другими детьми все время что-то случалось: ломали руки и ноги и просто умирали от болезней. А Семик ни разу ничего не сломал, единственно – ходил всегда сопливый с прозрачной соплей под носом.
Потом война кончилась, их разыскали родственники – тетя Рая и дядя Гриша. Хотели взять по одному, дядя Гриша – Зюму. Ей было уже тринадцать лет, могла помогать по хозяйству. А тетя Рая соглашалась на Семика. Но Зюма категорически сказала: нет. Или вместе, или мы остаемся в детском доме.
Зюму уговаривали, увещевали, но она была непреклонна. Пришлось уступить. Дети достались тете Рае, а дядя Гриша участвовал материально. Он давал каждый месяц брус сливочного масла.
Тетя Рая была одинокая и хромая, при этом у нее всегда было хорошее настроение. Она передвигалась по комнате, припадая на левую ногу, и пела.
Детей не обижала, но была к ним слегка равнодушна. Ее основная забота – накормить и одеть, дети должны быть сыты и в тепле. А на душевный климат у тети Раи не было времени и внутренних ресурсов. Все ресурсы уходили на поиски счастья.
Время послевоенное. Мужчин мало. Полноценные женщины не могли найти пару, а тут – калека.
Тетя Рая сначала перебирала претендентов, выдвигала какие-то требования – например полный комплект рук и ног. Потом понизила критерий. Подходил любой.
Жили в одной комнате. Тетя Рая ставила ширму. Из-за ширмы доносились звуки любви. Зюма не могла спать. Невольно прислушивалась к шепоту. Тетя Рая каждый раз говорила, что «это» в ее жизни второй раз. Первый – был жених, погибший на войне.
Зюма возненавидела «любовь». Ей казалось, она никогда и ни за что не выйдет замуж. Восьмилетний Семик ничего не понимал, дурак дураком, спал по ночам как убитый. Учился плохо. Но – хорошенький, просто ангел. Зюма не могла спокойно смотреть на его личико, в ее душе звучал оркестр: серебряная арфа, трубы, скрипки. Она целовала его в широкие бровки. От него пахло лугом, и лесом, и немножко козликом.