Корона за холодное серебро - стр. 63

– Это можно устроить, – пообещала Бань, сопровождая Софию к выходу. – Но Линкенштерн наверняка покажется тебе не таким, каким ты его запомнила, причем изменился он не к лучшему.

– Я помню, это была настоящая дыра, – сказала София, выходя в холодную ночь.

– Тогда, пожалуй, он не сильно изменился. – Бань отдала честь таможеннику, развалившемуся на скамье у дверей, и зашагала по дороге.

Местность вокруг была сельская, но все старые фермы ближе к дороге стояли разрушенные, дома пустили на слом, чтобы строить бараки. Розовые бумажные фонари свисали с шестов, уходивших обратно к воротам, а впереди светильники висели на карликовых соснах и сливовых деревьях, окаймлявших дорогу, бежавшую через заросшие поля. В конце вереницы фонарей сиял самый большой – это уже город.

Влияние непорочных на Линкенштерн никогда не сводилось к паре тележек с булочками, лапшевен, уравновешивающих типичные сосисочно-пивные заведения Багряной империи, или бо́льшему количеству шлюх, чем можно найти в неспециализированных борделях Ноттапа или Эйвинда. Приграничный городок горделиво вырисовывался на горизонте: кирпично-деревянные пагоды, церкви со ступами в основании и шпилями на макушке, возвышающиеся над узкими улицами, островерхие крыши выстроенных в имперском стиле домов, смягченные плавным изгибом концевых черепиц, характерным для непорочновского строительства. Не складывалось впечатления, что две культуры грубо втиснуты друг в друга, как бывало в иных городах Звезды – там, где ни люди, ни архитектура не выходили за пределы собственных кварталов; в Линкенштерне казалось, будто город возводили все вместе, в гармоничном сотрудничестве. Причина этого была проста: так оно и происходило. Пожар сколько-то столетий назад расчистил место, и вольный союз разнообразных имперских и непорочновских деловых кругов отстроил город заново. Он стоял как свидетельство того, что два народа способны объединиться и создать общее будущее.

Но также он слыл и был одним большим притоном, за исключением квартала Торговцев, благоразумно отделенного от остального Линкенштерна стеной, – туда входили только по приглашению. В остальной, запущенной части города пышным цветом цвели бытовые преступления – как мелкие, так и жестокие, в то время как в кругах правящих торговцев практиковались куда более изощренные злодейства. Хуже королевского города мог быть только город вольный, где властная элита редко раскошеливалась на санитарные сооружения или приличную стражу.

Когда они достигли городка, София с первого взгляда увидела, как сильно все переменилось. Они входили в квартал Черная Земля, располагавшийся на противоположном от квартала Торговцев краю Линкенштерна, однако на улицах не видно было ни дерьма, ни отбросов, а пары здоровяков в милицейской форме стояли почти на каждом перекрестке. Горящие фонари на столбах выглядели правилом, а не исключением, и за четыре квартала София не заметила ни одного мертвеца – или мертвецки пьяного – на слишком уж чистой улице.