Корона Российской империи. Слава, честь и доблесть династии Романовых - стр. 28
И гром грянул. 15 мая 1682 года пронесся крик, что Нарышкины задушили царевича Ивана. Стрельцы с оружием бросились ко дворцу. Зверея на бегу, эти защитники отечества ворвались в открытые ворота, убивали или просто затаптывали всех на своем пути. В первые же часы бунта погибли десятки людей. В том числе глава Стрелецкого приказа Михаил Долгорукий, пытавшийся остановить толпу, Артамон Матвеев, всего четыре дня назад вернувшийся в Москву и заслонивший собой Петра, брат царицы Натальи Афанасий Нарышкин, князь Григорий Ромодановский с сыном…
Мясорубка продолжалась три дня, пока к своим убийцам не вышел Иван Нарышкин. Стрельцы считали, что именно он покушался на жизнь царевича Ивана. По всей Москве шли погромы.
Петр на всю жизнь запомнил эти страшные дни. Он никогда не забывал, как боярин Матвеев летел на поднятые копья, как рвали в клочья Долгорукого…
Благодаря Петру I Россия закрепилась на Балтийском побережье (Н. Ф. Добровольский «Здесь будет город заложен», 1880)
А. Н. Бенуа «Петр I на прогулке в Летнем саду», 1910
Потом было то, смысл чего он постиг далеко не сразу. Чтобы остановить бунт, Софья распорядилась выдать каждому стрельцу по десять рублей, огромные по тем временам деньги. Им выплатили жалованье, у кого оно было задержано, да еще разрешили торговать имуществом убитых и изгнанных людей.
Угрожая новым бунтом, стрельцы продавили сначала объявление Ивана еще одним царем, причем старшим, а потом и такое желанное для Софьи регентство над братьями «в силу их малолетства». В Москве поставили памятный столп с именами убитых бояр и князей, да еще и с перечнем их злодеяний. Себе же убийцы выторговали похвальные грамоты с печатями – ни больше ни меньше! Было указано, чтобы никто не смел называть их изменниками и преступниками.
Кремль, заполненный стрельцами, становился все более опасным местом. В середине августа вся царская семья во главе с Софьей – Иван, Петр, царевны и обе вдовствующие царицы – покинула его под предлогом участия в крестном ходе и перебралась в Троице-Сергиев монастырь. Он был хорошо укреплен, и занять его так же легко, как и Кремль, у стрельцов бы не вышло.
Царевна Софья Алексеевна в Новодевичьем монастыре (И. Е. Репин, 1879)
Князь Иван Хованский, возглавивший их, отправился на переговоры с Софьей, не ожидая от нее никакого подвоха. Но с царевной он не увиделся. В пути он заночевал, был схвачен царевыми стольниками и казнен после скорого суда. Софья торопилась не зря. Если бы Хованский заговорил, то ненавистный монашеский постриг показался бы ей самым желанным исходом.