Королевство праха и костей - стр. 19
Узкий, извилистый, он петлял и разветвлялся, словно лабиринт. Стрельчатые своды терялись в полумраке, давили и нависали, порождая чувство затерянности и ничтожности. Редкие масляные лампы тускло мерцали на стенах, бросая неверные блики на потемневший от времени камень. По углам таились густые тени, шептавшие о тайнах и безумствах прошлого.
Глядя на этот сумрачный, бесконечный лабиринт, я вдруг ощутила себя крошечной и беззащитной. Словно мышка, юркнувшая в стены огромного, древнего замка. Мышка, чья жизнь может оборваться в любой миг по прихоти ленивого кота или капризной хозяйки.
Но в то же время я чувствовала странное, болезненное возбуждение. Ведь эти потайные ходы пронизывали всю Академию, тянулись на многие мили, соединяя ее затаенные уголки. Здесь, вдали от глаз надменных господ, бурлила и кипела своя, потаенная жизнь.
По узким переходам сновали слуги, таская воду и дрова, охапки белья и подносы с едой. Мелькали серые робы, стоптанные башмаки, сосредоточенные усталые лица. Люди двигались молча и слаженно, будто рабочие пчелы в улье. Никто не задирал носа, не требовал поклонов и реверансов. Здесь все были равны в своем подневольном служении.
Я поспешила за Мартой, нырнула вслед за ней в очередной проход. Узкий коридор вел все глубже, ветвясь и извиваясь. Редкие факелы слабо тлели, грозя вот-вот погаснуть. Под ногами хрустели какие-то огрызки и очистки, шуршали тараканы и сороконожки. Пахло сыростью, плесенью и чем-то кислым и прогорклым. Того и гляди, из темного угла выскочит крыса величиной с собаку и вцепится в ногу.
Словно услышав мои мольбы, Марта вдруг остановилась у очередной развилки.
– Ну вот, Аделька, почти и пришли, – улыбнулась она. – Как раз к обеду поспеем. Сперва на кухню заглянем, повару представлю.
Я только кивнула, сглотнув вязкую слюну. В животе предательски заурчало. Словно в ответ на мои мысли, из-за угла вдруг повеяло умопомрачительными ароматами. Пряная зелень, жареное мясо, свежая выпечка… У меня аж голова закружилась, рот наполнился слюной. Ноздри затрепетали, жадно втягивая одуряющие запахи. Кухня! Неужели мы и правда туда идем?
Видимо, что-то такое отразилось на моем лице. Потому что Марта вдруг остановилась и погрозила пальцем:
– Но-но, больно не обольщайся! Господских харчей нам не видать, как своих ушей. Ихняя еда – она и пахнет по-ихнему, не чета нашей. Нам, прислуге, отдельный котел варят, попроще. Так что не жди пирогов с зайчатиной, радуйся, если жидкой кашей разживешься.
– Знакомься, Адель. Это наш Аттикус, старший повар. Лучше с ним сразу подружись, а то загоняет так, что света белого не взвидишь. И не смотри, что вид свирепый – добряк он, каких поискать. По-своему, по-поварски, заботится.