Королевство Краеугольного Камня. Книга 2. Первеницы мая - стр. 17
Все останавливалось на снежной буре, ею и кончалось.
Что было дальше? Лес совсем рядом, он что, вошел в него? Невозможно. Никому не войти в Гиблый лес.
Одна свеча погасла. Скоро прощание кончится. Тибо медленно-медленно пересек комнату. Он чувствовал подошвами пол. Пол. Чувствовал вес своего тела. Его тело. Он будто только что попал в этот мир, собственные движения удивляли его, причиняли боль и вселяли уверенность. Тибо распахнул окно. Холод дохнул на остальные свечи и разом погасил их, оставив его во мраке, пропитанном запахом жженого фитиля и воска. Он ощупью вернулся к ложу и в последний раз коснулся лба Клемана – лба, некогда вмещавшего столь удивительный ум.
– Спасибо. За верный компас и за все остальное. За все.
Тибо еще долго простоял молча. Будь он на «Изабелле», он бы пошел на переднюю палубу. Смотрел бы на горизонт, и горизонт бы его успокоил. Но здесь, в этой траурной комнате, все, что у него было, – это боль в теле, воспоминания о буране, полумрак и неподвижно лежащий перед ним человек, которого предстояло предать земле.
5
Спина сломана, вспарываются вены, пепел плывет, плывут земля и камни.
Одна нога в стремени. Другая на граните. Здесь кто-то есть. В лесу есть кто-то. Голос леса женский. Женщина смотрит на меня. Голова, как же болит голова. Боль, боль, боль. Свет между ветвей, мои веки. Рука на моей руке. Прохладная. Что-то блестит. Девочка похожа на меня. Она улыбается. Я не хочу ее узнавать. Но узнаю. Я знаю и не хочу знать, хочу закричать и не могу, мой рот полон камней, камней и земли.
– Могильщик, ваше королевское величество, говорит, что земля слишком промерзла, невозможно рыть могилу.
Тибо открыл глаза и машинально поискал рукой кинжал.
– О, вы проснулись, ваше королевское величество.
Всякий раз, когда Манфреду приходилось обращаться к королю, невольно над ним возвышаясь, он говорил: «Ваше королевское величество». Это была одна из тех тонкостей старой школы, за которые Манфреда в крыле прислуги почитали за живую легенду.
– Который час?
– Половина десятого, ваше королевское величество.
– Утра?
– Именно, ваше королевское величество.
Королевское величество поднялось, истекая потом. Снова без сил. Тибо потер руку, та заныла.
– С чего вам вздумалось говорить про могильщика в полдесятого утра?
– Если ваше королевское величество желает искреннего ответа…
– Ну разумеется, Манфред.
– Шоковая терапия, ваше королевское величество…
– Что-что?
– И должен признать, она работает, ваше королевское величество. Я звенел ключами над изголовьем, предлагал вам кофе, но безрезультатно. Однако стоило упомянуть могильщика, и вы тут же очнулись.