Королевский выкуп. Последний рубеж - стр. 26
Хотя королю этого совсем не хотелось, но, возможно, после того как в большом зале в Майнце он опустился перед Генрихом на колено, это был его долг.
– Ну, а что остальные? – спросил Львиное Сердце. – Вы все согласны, что это необходимо?
Алиенора просто сказала, что такое решение принимать нужно только ему. От Андре и Лоншана Ричард услышал решительное «нет!». Но остальные не решались говорить прямо.
– Народу понравится такая церемония, монсеньор, – промолвил наконец Уилл Маршал.
Ему эхом стали вторить Жофф, Гамелен, Фульк и Уильям Бривер, а когда Губерт предложил оказать честь королю Шотландии, пригласив его принять участие в церемонии, Ричард понял, что его обошли с фланга.
– Я об этом подумаю, – ответил он, хотя, как и все остальные, понимал, что это не задержка ответа, а признание поражения.
Вскоре после этого встреча закончилась. Ричард с Андре вместе пересекали внутренний двор, оба молчали, пока не дошли до главной башни. Андре редко обращался к Ричарду по имени, называя его «монсеньор» на людях, или «кузен» с глазу на глаз.
– Ричард, за проведенное в Германии время ты не совершил ничего постыдного, твоя честь не запятнана.
Лицо его более молодого родича оставалось бесстрастным, скрывая мысли. Но Андре заставил его улыбнуться, добавив с усмешкой:
– Однако, должен признать, мне по вкусу твоя идея искупаться во французской крови.
Джону и его союзнику епископу Ковентрийскому было приказано явиться в течение сорока дней, чтобы ответить на обвинения в захвате замков, опустошении земель в Англии и Нормандии, и заключении союза с французским королем, в нарушение клятвы верности, которую он принес Ричарду. Джона объявили лишенным права на престолонаследие и на английские владения. Также объявили, что Ричард отпразднует Пасху с королем шотландцев, Вильгельмом Львом, а в последующее воскресенье в Винчестере проведет официальную церемонию возложения короны.
– Значит, у меня совсем нет права голоса?
Беренгария положению Анны сочувствовала, но все-таки этот вопрос ее удивлял – в шестнадцать лет девушке уже пора понимать, что замуж приходится выходить за кого прикажут. Сочувствовала киприотке и Джоанна, да и мятежная струнка в характере девушки была ей куда понятней, чем Беренгарии. Поэтому, вместо того чтобы упрекать девушку, она еще раз терпеливо объясняла, что этот брак – одно из условий соглашения, заключенного в Вормсе – часть цены, которую Ричарду пришлось заплатить за свою свободу.
Она изо всех сил старалась примирить Анну с судьбой – напоминала, что герцог Австрийский приходится ей родичем, что он проявляет искреннюю заботу о ее благополучии, и повторяла все благоприятные слова о сыне Леопольда, какие могла почерпнуть от Моргана, Ричарда и писем Алиеноры. Однако Анна отказывалась их воспринять, и королевы в конце концов удалились, дав ей единственное, что могли предложить – время и уединение.