Королевская кровь-4. Связанные судьбы - стр. 14
— Прелесть какая, — болтала Мария, пока мы с псиной настороженно изучали друг друга. — Принесли, когда вы ушли на прием, ваше высочество. Вы не знаете, что это за порода?
— Знаю, — сказала я медленно и почувствовала, как к глазам подступают слезы. — Это пастушья палевая. У меня когда-то уже была такая собака. Боб.
Щенок, видимо, приняв решение, подбежал ко мне, неловко переваливаясь — Бобби так же косолапил, — ткнулся в туфли, лизнул щиколотку сквозь чулки. И я, не выдержав, подняла его, прижала к себе. Пусть он тоже будет Бобом. Словно детство снова со мной, радужное, яркое и спокойное.
«Опять он сводит меня с ума».
«Пора бы уже привыкнуть, Марина».
Через десять минут активного знакомства новоименованный собакен уснул прямо у кресла, в котором я сидела. Бежал-бежал, помахивая торчащим хвостиком, и прямо на бегу уснул.
А я открыла окно, забралась в кресло, скинула туфли и наконец-то закурила, прикрыв глаза. Ожидание становилось невыносимым. Я ждала и курила одну сигарету за другой, и стук в дверь заставил меня сжаться от отчаяния и счастья.
— Лорд Кембритч, ваше высочество, просит принять его, — с легким испугом доложила горничная, возвращаясь в гостиную.
— Зови, — сказала я обреченно. — И оставь нас, Мария.
Люк вошел, остановился у двери — высокий, худой, напряженный, — и смотрел он так, что мне стало страшно. И только чтобы разрушить звенящую тишину, не дать ей полыхнуть пожаром, я заставила себя произнести:
— Вы решили сделать из нашего дворца псарню, лорд Кембритч?
Он перевел взгляд на спящего щенка, усмехнулся, подошел ближе — я нервно стряхнула пепел, но рука с сигаретой так и осталась лежать на столике у пепельницы. Опустился вниз, потрепав спящего малыша по спинке, переложил его под столик, поднял на меня темные глаза. Слишком близко. Недостаточно близко.
— Вы оставите его, принцесса?
— Вы же знаете, что да, — устало ответила я, глядя на него сверху вниз. — Вы же все про меня знаете, виконт.
Снова тишина — и только ускоряющийся ритм сердца в груди, запах табака и Люка.
— Марина, — произнес он хрипло, и я прикрыла глаза, отдаваясь во власть его невозможного голоса и этого момента. — Марина…
— Вы удивительно немногословны сегодня, лорд Кембритч, — сказала я, и он улыбнулся, уткнулся лбом мне в колени.
— Вы меня с ума сводите, — хрипло шепнул он мне, и горячее дыхание опалило кожу через ткань платья. — Не могу больше, Маришка, не могу…
Он скользил по моим щиколоткам ладонями, поднимался вверх, обнажая бедра с кружевом чулок, целовал их, то нежно, едва касаясь, то яростно, почти кусая, оставляя отметины, а я крепко держалась за подлокотники, и кровь моя сходила с ума от каждого прикосновения, от каждого движения, и ничего не существовало в мире кроме него. Задыхающегося, нетерпеливого, резкого, чересчур дерзкого, поглощенного желанием.