Королевская кровь 12. Часть 2 - стр. 66
– Ты сладко петь, колдун, – сказал генерал и поймал его взгляд. – Но ты сейчас все сказать, чтобы жить. Мне некогда разбирать, где ты врать.
Нории почувствовал, как его волю продавливают ментальным прессом, как внушают желание говорить правду, рассказать все, о чем спрашивают… он закрыл глаза, он мысленно ставил в голове барьеры – но сеть почти убила его, и сил не хватало справиться.
– Ты мочь научить меня колдовству? – спросил тиодхар.
Давление усилилось, и дракон сжал зубы. Его затрясло – и он почувствовал, как рот открывается и словно чужой начинает выговаривать слова.
– Нет. Это врожденные способности.
Тмир-ван удовлетворенно кивнул.
– Ты будешь служить моим богам?
– Нет. Я предпочту смерть.
– Сколько людей в войске, в котором ты сражаться? Сколько там колдунов? Сколько людей в твоем городе? Где он есть? – Тмир-ван кивнул на карту. – Какое там войско? Кто править в городе? Много ли таких как ты колдунов есть в новом мире? Говорить, колдун.
Давление еще усилилось, и все, что он смог сделать – говорить правду так, чтобы она казалась страшнее, чем есть. И говорить медленно, выигрывая время и используя крохи своей силы.
– Я сражался в войске, где почти сорок тысяч воинов. Но колдунов там немного – несколько сотен. Не все такие сильные, как я, но почти каждый может вызвать по десятку огненных духов и нанести мощные колдовские удары… – Нории застонал, пытаясь вытолкнуть чужой ментальный контроль из головы, чтобы не говорить об Ангелине, чтобы не давать врагу даже мысли использовать ее… и не смог. – В моем городе более ста тысяч жителей… правит там моя жена и она сильнейшая колдунья, способная сжечь все твое войско, генерал…
Молодой иномирянин скрипел пером, занося информацию в свиток, Тмир-ван слушал пленника внимательно, задавая вопросы – о его титуле, о земле, которой он правит, об армии и соседних государствах, – и удовлетворенно, спокойно кивал. А Нории говорил и говорил, не в состоянии остановить себя, защититься – силы восстанавливались по крохе, по полкрохи, и он понимал, что не успеет за время допроса прийти в форму, как бы ни заговаривал слушателей.
Четверо, тысячелетия скрывающиеся от местного солнца во тьме, единомоментно почувствовали, когда над равниной стало закручиваться напряжение перед прорывом последнего канала на Туру. И с той поры им стало неважно все остальное – лишь одна из двух оставшихся теней непрерывно следила за скрытой областью на месте падения оружия их давнего врага, чтобы не выпустить, не допустить выхода чужака до того, как они сами смогут пройти сквозь врата.