Королевская кровь 12. Часть 2 - стр. 68
Молились в каждой стране и Триединому, и своим богам-покровителям. Молились в Тидуссе и великим духам – многоглазому духу Инире, что вечно струился в небесах и приглядывал за Турой, и шестиглазому духе Шивале, что являлся в виде большого паука и приносил гармонию и равновесие, и морскому духу Таласу, что спасал рыбаков, и другим духам.
И в Тафии, под сводами обители Триединого в Тафии продолжала возноситься непрерывная молитва – настоятель Оджи и около пятидесяти братьев двойной цепью окружили ключ к порталу, и читали славословия Творцу, наполняя пространство умиротворением. Вокруг них, закрывая внутренний двор обители, сверкал серебристый щит – ректор Нефиди и драконы-маги из Тафийского университета установили его на десяток накопителей, которые должны были сдержать на какое-то время захватчиков.
– Мы установили максимально возможный купол, – хмуро проговорил ректор. – На больший у нас не хватит сил. Вся надежда на вас, настоятель. Будем надеяться, что предсказание йеллоувиньского императора верно, и портал откроется завтра, а не сегодня.
Настоятель под мелодичный гул возобновившейся молитвы покачал головой.
– Стихии слишком слабы, уважаемый Нефиди, а сегодня с утра, как вы наверняка почувствовали, ослабли еще. Если бы не наши молитвы и стены храма, портал был бы уже открыт.
Они оба посмотрели на вишню, вокруг которой начала собираться белая дымка, то сжимающаяся с усилением молитвы, то дальше поднимающаяся по стволу.
– Мы сейчас займемся ловушками на случай, если переход откроется раньше и отсюда пойдет враг, – сказал Нефиди. – Только восполним резерв и поставим вокруг храма столько, сколько сможем. Для вас, отец Оджи, мы оставим проход на главной дороге, что ведет к реке – но вы должны выйти последним, пропустив всех братьев вперед, потому что за вами активизируется ловушка.
Настоятель Оджи сделал знак, что услышал, и вновь присоединился к молитве. Через несколько минут он ощутил, как у храма чуть подскочил стихийный фон – то драконы поставили первую ловушку.
Братья молились, но мир трещал по швам, и настоятель понимал, что теперь даже совместной молитвы всех людей Туры не хватило бы, чтобы обратить катастрофу вспять.
Солнце уже поднялось высоко над головами и преломлялось в хрустальных побегах терновника, который за прошедшие часы оплел храм десятками слоев, заполнив пространство между колоннами по периметру, поднявшись по ним снаружи и дотянувшись до купола храма во внутреннем дворе. Лишь несколько проходов оставил терновник меж колоннами для монахов, да и те открывал только когда кто-то подходил к нему. От сияющих стен, радужные блики от которых ложились на лица и одежды молящихся, по мозаичному полу к монахам то и дело подползали побеги с белыми цветами, слушая молитвы – словно разведывая обстановку.