Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть вторая - стр. 33
Наоми вспоминает и записывает диалог между Гейнцом и его подругой коммунисткой Гердой.
– В последние месяцы, – рассказывает Герда с печалью в голосе, – Эрвин взбунтовался против партии, и ее политики. Он считает, что такая политика просто фатальна, что такие лозунги, как «Гитлер придет к власти, а за ним придем мы!», уверенно приведут к катастрофе. Он ведет пропаганду на встречах против партии. Ты понимаешь, Гейнц, именем партии он атакует ее, и…
– Но он ведь свободный человек, и имеет право выразить свое мнение, – удивляется Гейнц.
– Нет, – ужесточает Герда свой голос, – это дни предвыборной борьбы, дни войны. Не имеет права человек на частное мнение. Он должен подчиняться. Я не согласна с Эрвином.
– А если совесть ему не позволяет вести себя согласно линии партии, что он должен сделать?
– Нет у человека двойной совести, Гейнц. Человек, который занимается общественной деятельностью, должен и вести себя соответственно общественной совести, а не, согласно совести личной, надуманной.
– Но, Герда!
– Все эти вещи были тебе всегда чужды, Гейнц, я знаю.
– Верно, – с нескрываемым удовольствием смотрит Гейнц ей в лицо. От волнения у нее раскраснелись щеки, и в глаза вернулся решительный огонь, который так воспламенял его сердце. – Но, – добавляет он озабоченно, – я всегда хотел понять, как могут люди жертвовать жизнью во имя политики.
– Это не во имя политики, – прерывает его Герда, – политика только средство, и если оно порой грязно, цель это главное, а средства могут быть и нечистоплотными.
– Даже так? Все средства?
– Да, все средства! – решительно отвечает она. – Перед лицом врага, который не чурается никаких средств, и ты должен воспользоваться его же средствами, чтобы провалить его мерзкие замыслы…
Инга Леви никак не может понять, какое отношение имеет ее подружка Марго к нацистскому шествию, зарисованному Вольдемаром Шпацем.
– Ты не понимаешь, – волнуется Шпац, – я обязан был изобразить нечто типичное. Ты ведь тоже считаешь, то нацизм это идеология? Это – тип человека, а не извивающегося червя.
В двадцатые и тридцатые годы двадцатого века человек без политического мировоззрения был подобен пустому месту. Мировоззрение человека влияло на его отношение с окружающей средой.
Какова природа человека? Как немецкий народ, который в сущности своей не страдал антисемитизмом, был захвачен нацистской идеологий и с невероятной жестокостью уничтожал еврейский народ? Германия состоит из нескольких народов, и каждого свой характер. Наоми надо найти общий знаменатель у этих народов. И она пересечет Германию вдоль и поперек, чтобы получить ответ на эти вопросы. Дело это невероятно тяжелое, особенно, когда встречаешься с людьми, не ощущающими угрызения совести, и тоскующими по щедрым годам правления Гитлера.