Королева стендапа - стр. 13
Осси говорит:
– Ты ведь уже не спала!
Он обнимает меня. От Осси пахнет куревом, но сержусь на него не так сильно, как на папу. К тому же он всегда так пахнет – не могу же я сердиться все время. Во всяком случае, на Осси.
Я говорю:
– Поспишь тут, когда трезвонят в дверь, типа, в полседьмого утра.
– Вот оно что! Он безнадежен, – говорит папа. – Я же послал тебе эсэмэску: «Заходи тихо! Дверь открыта!» Иногда мне кажется, ты вообще не читаешь моих сообщений.
Папа смотрит на Осси. Осси теребит свои волосы. У него прическа как у Элвиса[11]. То есть, на самом деле, он не теребит, а, типа, приглаживает их. Очень осторожно, как гладят кроликов. Наверно, потому что у него на волосах пропасть воска, спрея и другой ерунды. Случись на улице ураган, в прическе Осси даже волосок не дрогнет.
– Нет, я читаю… ну иногда, может быть, забываю… Ты же знаешь… у меня СДВГ[12].
У Осси во всем виноват СДВГ. Опоздал – СДВГ. Забыл что-то купить – СДВГ. Не слышит, что ему говорят, – СДВГ. Это я не к тому, что он врет. Я знаю, людям с СДВГ какие-то вещи даются труднее, чем другим. Но иногда все же думаю, что это заболевание – очень удобная штука. Всегда можно на него что-нибудь свалить.
Осси ерошит мне волосы.
– Мне нравится твоя новая прическа.
– А мне твоя старая.
Я улыбаюсь.
Осси уступает место бабушке, которая терпеливо ждала своей очереди.
Она тяжело садится на край кровати. Та скрипит. Бабушка весит за сто кило. Хотя она утверждает – всего девяносто восемь. Папа говорит, трудно смириться с трехзначной цифрой, когда речь идет о твоем весе, поэтому бабушка немножко привирает. Она кладет мне на колени большой мягкий пакет. Он завернут в белую бумагу в голубой цветочек, как и все ее подарки. На самом деле это не подарочная бумага, это обои. Лет пятнадцать назад бабушка купила по случаю двадцать рулонов этих обоев, потом решила, что ей не нравится узор, но сдавать покупку в магазин было уже поздно.
Бабушка крепко держит мою руку. И долго смотрит мне в глаза – так долго, что мне уже неловко. Потом говорит:
– Ну, Саша, и как ты чувствуешь себя теперь? Когда тебе двенадцать?
Похоже, она ждет, что я отвечу как-то глубокомысленно. Изреку какую-нибудь мудрость в духе того, что жизнь – это дар судьбы, или whatever[13]. Но у меня в запасе ничего такого нет.
– Э-э… ну, это… это как переход от натрия к магнию.
Бабушка смотрит вопросительно.
Папа поясняет:
– Они сейчас проходят химические элементы. Двенадцать – это порядковый номер магния.
– А-а, понятно. Я принимаю магний от изжоги, – говорит бабушка.
Окей. Спасибо за информацию, бабушка. Теперь я знаю о магнии больше.