Король медвежатников - стр. 27
Савелий скомкал газету и яростно бросил ее в угол. Новостью номер один в Париже вновь стало ограбление – теперь уже филиала «Русского коммерческого банка». Газеты писали об этом взахлеб, с некоторым злорадством смакуя каждую новую подробность. Такого интереса к криминальному делу во французской столице давно не наблюдалось. Более всего поражала сумма похищенного, составлявшая, как выяснилось, более десяти миллионов франков. Сумма запредельная, и каждый начинал мысленно подсчитывать, сколько тысяч нужно тратить в день, чтобы спустить состояние в течение среднестатистической человеческой жизни.
Чернопятов не врал, когда говорил о том, что в черном саквояже лежат драгоценные камни, только вот ни словом не обмолвился о том, чья же эта собственность. А принадлежали они социал-революционерам, по крайней мере, так писали газеты. Надо сказать, это очень серьезные товарищи. А значит, кроме своры полицейских, Савелия будут разыскивать и эти ненормальные политические, которые любят швыряться бомбами в губернаторов и жандармов. Если они его вычислят, то не станут утруждать себя нудными допросами, чем грешит либеральная царская охранка, – его просто пристрелят где-нибудь на темной улочке, а труп бросят на кучу навоза. Ничего святого у людей! Очень циничные господа.
Вот что значит Европа, – расслабился, доверился людям. А делать этого не следовало. Ведь в России подобного промаха с ним бы не произошло.
А Чернопятов молодец, свою акцию спланировал очень четко, для чего разыскал каким-то невообразимым образом известного медвежатника «всея Руси». Кто же теперь ему поверит, что вместо камушков в саквояже было толченое стекло? Почти десяток свидетелей видели, как Савелий извлекал из сейфа кожаный саквояж, а банковский клерк под дулом пистолета с трясущимися от страха руками открывал бронированную дверь лифта. И ничего удивительного в этом нет. Испугался малый, как не понять! На его месте любой другой в штаны бы наложил.
Саквояж Чернопятов поменял перед самым ограблением, и, пока Савелий размахивал стволом перед носом охраны, драгоценности, по всей видимости, находились у него где-то под столом. А в конце рабочего дня он спокойно вынес их из банка.
Со службы Чернопятов уволился уже на следующий день, оставив в полицейском участке подробнейшее объяснение случившегося. Очевидно, сейчас отдыхает где-нибудь в Ницце в сопровождении премилой прелестницы.
Елизавета подошла неслышно, со спины. Поцеловав его в макушку, она произнесла:
– К тебе Мамай.
– Пусть войдет, – кивнул Савелий.
Его взгляд снова упал на скомканную газету. На снимке видны двери банка. Они широко распахнуты, а в проеме в полный рост запечатлена крупная фигура управляющего. На лице нешуточная скорбь, как если бы все беды мира обрушились на его голову. Руки прижаты к вискам, словно он хотел сорвать с макушки остатки волос. Вот кому несладко!