Король Лжи 2 - стр. 48
— Старой Осиновой? — уточнил, ощутив, что непроизвольно напрягся.
— О, вы хорошо для приезжего ориентируетесь в столице! Хотя что это я? Там же самая лучшая галерея искусств! Да-да, через Старую Осиновую…
— Нет, спасибо, не стоит, — ответил слегка одеревеневшим голосом. — Тут… яркое солнце и так замечательно, что, пожалуй, постоим, подождём, когда прикрутят колесо.
Возница, прищурившись, глянул на небо, тяжело вздохнул, но возражать не стал.
К верфям довёз меня уже в полном молчании. Больше про судостроительную мастерскую он не заговаривал, а я его ни о чём не спрашивал. Бросил в протянутую руку несколько синнитов и решительно вошёл через покрытую копотью дверь.
Высокие обугленные стены, перепачканные сажей плиты и колонны, остатки многочисленных остовов кораблей, которые теперь легче было полностью потопить или сжечь дотла, чем отремонтировать. Вышел во внутренний двор и стал наблюдать, как рабочие то там, то тут что-то выносили, складывали в кучи горелые деревяшки, откладывали сохранившиеся инструменты в сторону, лопатами скидывали угли и сажу в пузатые бочки, окантованные металлическими кольцами. Несмотря на то что прошло уже несколько месяцев, люди работали и всё ещё разгребали последствия взрыва.
— М-да… подумать только. Единственные на весь город верфи — и такая неудача, — покачал головой джентльмен в элегантном костюме с лёгким летним жилетом.
— Неудача? — откликнулся эхом, подходя ближе.
— Ну, конечно. — Мужчина пнул носком начищенного ботинка какую-то почерневшую балку. — И места построить новую мастерскую в черте города нет, и ближайший портовый город в пяти днях пути, а эти верфи, дай Миродержец, если только к следующему лету отремонтируем…
— Всё так плохо?
— Да… и королевская казна денег почти не выделила, говорят, что нет. Простите, я не представился. Гарет Флетчер, управляющий верфями. — Собеседник протянул руку.
Ещё раз окинул джентльмена пристальным взглядом. Одежда — расширенные книзу брюки, шейный платок, что завязан бантом, чуть узковатый в подмышках шёлковый жилет — меня интересовала мало, а вот лицевые мышцы — очень даже. Хотя лицо Гарета в данный момент было практически расслабленно, всё же рассмотрел несколько глубоких заломов на лбу, какие образуются далеко не за один день и ближе к пятидесяти годам. И это при том, что стоявший передо мной господин был ненамного старше меня! Также не укрылись от моего внимания то и дело поджимающиеся губы и крохотная морщинка на переносице. Мужчина определённо много переживал в последнее время, а в водянисто-синих глазах застыло искреннее сожаление. Это озадачило меня. Почему тогда при таких очевидных признаках печали Гарет сказал «просто неудача», а не «катастрофа»? Неужели хотел показаться вежливым и спрятал эмоции как можно глубже? Или дело в том, что прошло четыре месяца с момента несчастного случая и управляющий уже смирился с убытками?