Размер шрифта
-
+

Король Генрих IV - стр. 10

Гедсхиль

Напорются они по дороге на каких-нибудь молодчиков, даю тебе голову на отсеченье.

Коридорный

А на что мне ваша голова? Сохраните ее лучше для петли. Уж коли на то пошло, вы первый молодчик и есть. Вам от петли не уйти.

Гедсхиль

Что ты мне, дурак, толкуешь про петлю? Ведь если дойдет до нее дело, мне висеть не одному. Рядом вздернут старого сэра Джона, а это, сам знаешь, не иголка. У нас, брат, компаньонами такие люди, что ты бы ахнул! Они скуки ради балуются нашим ремеслом, и ты сам понимаешь, если бы что вышло наружу, это сейчас же замнут, чтобы их не замарать. Нет, брат, я знаю, что делаю. С мелкой разбойничьей сошкой я не знаюсь. Босомыги-оборванцы, усачи-головорезы с опухшими носами и всякая голь кабацкая – не нашего прихода. У нас в деле верхи общества, бургомистры, разбойники почище нас с тобой, и орудуем мы как за каменной стеной, в безнаказанности. Мы сорвали, понимаешь ли ты, папоротников цвет, и все стали невидимками.

Коридорный

Ну, что вас не видать, так это, полагаю, не папоротник, а, главным образом, ночные потемки.

Гедсхиль

Ладно. Дай руку. Помалкивай. Как честный человек, обещаю тебе долю в добыче.

Коридорный

Зачем – как честный? Тогда вы обманете. Лучше поклянитесь по-настоящему, как продувной мошенник.

Гедсхиль

Ладно, ступай. Вели конюху вывести мою лошадь. Прощай, грязная личность.

Уходят.

Сцена вторая

Большая дорога у Гедских холмов.

Входят принц Генрих и Пойнс, переодетые.

Пойнс

В кусты, в кусты! Я увел лошадь Фальстафа, и он беснуется.

Принц

Спрячься.

Уходят в глубину сцены.

Входит Фальстаф, переодетый.

Фальстаф

Пойнс! Пойнс, чтоб тебе пусто было! Пойнс!

Принц

(выступая вперед)

Тcс! Что ты бушуешь, толстопузый?

Фальстаф

Где Пойнс, Гарри?

Принц

Он на холме. Я сейчас пойду за ним. (Снова удаляется вглубь сцены.)

Фальстаф

Это мне за то, что я опять снюхался с этим проходимцем. Мерзавец увел мою лошадь и привязал черт знает где. Если я сделаю еще шаг пешком, я упаду. Тогда я умру, по крайней мере, естественной смертью, а не на виселице за убийство этого негодяя. Каждый час все эти двадцать два года я даю себе слово раззнакомиться с ним, но он словно чем-то приворожил меня. Ей-богу, пусть меня удавят, если негодяй не подсыпал мне каких-то любовных порошков. А то это необъяснимо. Пойнс! Гарри! Провалитесь вы оба! Бардольф! Пето! Пусть меня уморят голодом, если я двинусь еще хоть шаг дальше. Пора опомниться и расплеваться с ними. Если я этого не сделаю, я самое подлое существо из всех, кто только жевал зубами пищу с сотворенья мира. Восемь ярдов неровной местности для меня хуже, чем семьдесят миль ровной. Негодяи прекрасно это знают. До чего же мы дойдем, если совести не будет даже между ворами?

Страница 10