Корах. Роман о времени - стр. 38
В то время как Иов вслед за Итро уже покидал дворец, Бильам не торопился уходить. Он задержался на променаде в тени колонны в ожидании владыки Египта. Через несколько минут фараон появился из внутренней галереи и, заметив своего гостя, отослал стражу. Рамзес уже догадывался, что пророк намерен сообщить ему нечто важное с глазу на глаз.
– О величайший из смертных, – глубоким голосом произнес пророк, – позволь поведать тебе то, чего не расскажут жрецы храма. Народ земли Гошен действительно непрост; обычные методы обуздания не дадут против него желанного результата. Беда в том, что племя Израиля находится в некой странной, обоюдной связи со своим богом. И случалось уже не единожды, что этот бог вступался, защищая их, когда, казалось, ничто не может спасти. Их мудрецы упоминают в этой связи Щит Авраама – первого праотца иврим. Когда Авраам жил в Уре Халдейском, вавилонский царь Нимрод попытался уничтожить его в огне. Однако, все тот же бог вывел его из пылающей печи неопалимым. Нимрод не знал того, что известно твоему рабу: защитник Авраама – огненный бог. Поэтому пламенем евреев не победить. Но есть другое средство. Когда-то в глубокой древности небеса разверзлись, излив потоки воды на грешную землю. Возможность спастись была у многих, но воспользовался ею только один праведник, построивший ковчег, в котором он укрыл свою семью и некоторых животных. После этого бог дал клятву, в будущем не использовать воду для уничтожения мира. У светлейшего есть возможность исхитриться против народа иврим, пресекая приход спасителя из их среды. Не на родильных камнях повитухам умерщвлять младенцев, а великому Нилу поглощать их. И против этого их бог будет бессилен.
Встретившись глазами, фараон и пророк несколько секунд всматривались друг в друга. Молодой человек первым отвел взгляд в сторону.
– Хорошо, мы услышали тебя, мудрейший из пророков, и обдумаем твой совет.
Хрупка и трепетна человеческая душа перед Ситра Ахррой – теневой стороной, а потому нередко, попадая к ней в услужение, уже не может вырваться из ее сетей. И все это можно было бы списать на предопределенную роль, на создание потенциала для творческой реализации, и прочая, и прочая. Но беда в том, что служат теневой стороне убежденно и с удовольствием. Ни корысти, ни благ не сулило великому пророку искоренение иврим из подлунного мира. Уже собрал он все почести, узнал всеобщую славу, а главное, владел умением обращения к Небесам по собственной воле. И жить бы прорицателю в почете и славе, пользуясь расположением владыки царств…