Корабль дураков - стр. 96
– О, порядок всюду один и тот же, – восторженно объявил Лутц, словно готовился сообщить приятнейшую новость: – Крупная рыба поедает мелкую, а мелкая рыбешка, надо думать, питается одними водорослями.
– Ну, что-что, а это мне известно, – сказал Хансен и тоже немного посмеялся.
– Вот что, – сказал Лутц, радуясь, что встретил в собеседнике столь тонкое чувство юмора, – давайте-ка выпьем все в баре еще по чашечке кофе. Или, может быть, Эльзе хочется глоточек пива, а? – лукаво поддразнил он.
Фрау Лутц нахмурилась, Эльза под слоем пудры залилась густым румянцем, и Хансен сказал поспешно:
– Нет уж, позвольте, я угощаю.
По дороге они любезно пререкались – кто же угощает, но в конце концов, когда уселись за стол, роль хозяина досталась Хансену.
– Поскольку вы датчанин, – любезно начал Лутц, с удовольствием отхлебнув из первой утренней кружки глоток пива, – молочное хозяйство для вас самое естественное занятие.
– Я швед, – терпеливо объяснил Хансен, за долгие годы ему порядком надоели тупоумные иностранцы, которые не умеют отличить датчанина от шведа или норвежца. – Это не совсем одно и то же.
– Вот как? Ну а я швейцарец, и для меня естественно содержать гостиницу. Гостиница в Санкт-Галлене перешла ко мне по наследству, она принадлежала еще моему прадеду. Но мне не сиделось на месте, знаете, от добра добра не ищут, а мне взбрело в голову непременно заняться этим делом где-нибудь за границей. Швейцария, видите ли, слишком тихая и мирная страна. Да, все путеводители говорят, какая Швейцария мирная, красивая и живописная. И это чистая правда. Но чуть не каждую неделю я получал по почте из Мексики путеводители и разные брошюрки, и все с приглашениями: мол, солидные деловые люди, приезжайте в Мексику, вкладывайте свои денежки – и вы разбогатеете.
– Мне тоже их присылали, – сказал Хансен. – Кое-что там было верно.
– Далеко не все, – возразил Лутц, – Ни словечка про их политику, ни намека на революцию. Все только про их роскошную природу, и роскошную погоду, и роскошных туристов, у которых карманы битком набиты роскошными деньгами. Ну скажите на милость, – продолжал он с недоумением, – я ведь с колыбели рос среди этакой роскоши, мог бы додуматься – да у нас, мол, и здесь все то же самое. Только одно не так: туристов-то в Швейцарии много, но и гостиниц очень много, даже слишком. На туристах круглый год не заработаешь. Бывают мертвые сезоны. Бывали времена, когда мы все рады бы предложить самое щедрое гостеприимство, а приезжих раз-два, и обчелся. А эти брошюрки – серьезные, официальные, их какие-то правительственные канцелярии выпускали, – уверяли, что в Мексике все по-другому. Никаких мертвых сезонов, от бездельников круглый год отбою нет. Еда дешевая, рабочая сила дешевая, помещения дешевые, налоги низкие, все по дешевке, только туристы – не дешевка, напротив, первый сорт. Почти сплошь американцы из Штатов, и с них за все можно спрашивать столько, сколько они платили у себя дома, и даже дороже. И им все что угодно можно сплавить, они не разберутся… Понятно, в этих брошюрках так прямо, всеми словами не говорилось, но я старый воробей, я читал между строк. Даже и сейчас можно подумать, будто там рай земной… ну, мы же все знаем, что такого нет на свете. В Швейцарию к нам приезжали немцы, и англичане, и французы, испанцы, евреи из Центральной Европы, а в прежнее время еще и русские – о Господи, вот кто мог свести тебя в могилу! И политэмигранты со всего света – приезжают с видом богачей, а у самих в кармане ветер свищет, но вот завтра они уж непременно получат огромные деньги… Ну, мы и двинулись с женой и вот с Эльзой, она тогда, в девятьсот двадцатом, была вот такая, совсем еще крошка…