Корабль дураков - стр. 94
– Мне он не нравится, у него такое угрюмое лицо, – с неожиданным жаром возразила Эльза.
– Не следует судить о мужчине по внешности, – сказала мать. – Красивые мужчины чаще всего обманщики. Когда думаешь о замужестве, ищи мужчину с твердым характером, чтобы стал настоящим хозяином в доме. Настоящего надежного мужчину. По-моему, Хансен вовсе не угрюмый, просто он серьезный. А большинство пассажиров тут сущий сброд, я, кажется, хуже не видывала… все эти франты-танцоры со своими беспутными танцорками – это же просто стыд и срам!
– Герр Хансен с одной танцовщицы глаз не сводит, – уныло сказала Эльза, – С той, которую зовут Ампаро. Ты же понимаешь, мама, если она ему нравится, так я никогда не понравлюсь. Сегодня утром я видела, они стояли совсем рядом, и он дал ей деньги; это были деньги, я уверена.
– Эльза! – возмутилась мать. – Что это значит? Ты понимаешь, что говоришь? Тебе совершенно не следует замечать такие гадости!
– Я же не слепая, – грустно сказала Эльза. – Я как раз вышла из каюты, а они стоят тут же в коридоре, в нескольких шагах, мне надо было пройти мимо них. Они на меня и не поглядели. И уж наверно, я не могу понравиться герру Хансену.
– Ничего, деточка, – сказала мать. – У тебя есть свои достоинства и добродетели, и нечего тебе опасаться дурных женщин. В конце концов мужчины всегда возвращаются от ДУРНЫХ женщин к порядочным. Придет время, и у тебя будет хороший муж, а эта испанка плохо кончит. Так что не раскаивайся.
Этот разговор отнюдь не придал Эльзе бодрости, напротив, она совсем приуныла. Ей почему-то не улыбалось оказаться преемницей Ампаро в сердце господина Хансена. Она уронила руки на колени и вся поникла. Наступило короткое невеселое молчание.
– Послушай, – заговорила мать, – хочешь, когда приедем домой, я тебе куплю коробочку пудры. Пожалуй, пора уже тебе стать взрослой. Притом теперь мы опять будем среди людей своего круга. Так что ты можешь пудрить лицо, выберешь тон, какой захочешь.
– Тут на пароходе в парикмахерской продается пудра, – робко сказала Эльза. – У них есть всякая, даже надушенная, пахнет ландышем. Есть «рашель номер один», как раз тот оттенок, какой мне нужен. Я случайно заметила, когда мне там мыли голову… я… – она умолкла, мужество ей изменило.
– А сколько это стоит? – спросила мать, открывая кошелек.
– Четыре марки. – Эльза встала, от изумления и радости она даже начала заикаться. – Ой, м-мамочка, м-мне п-правда можно купить п-пудру?
– А разве я не ясно сказала? – И мать вложила ей в руку деньги. – Ну иди, наведи на себя красоту, и пойдем завтракать.