Копия моего мужа - стр. 3
В её вере я никогда не сомневалась. Впрочем, как и она в моей.
Но что мне делать, если последняя зацепка, которая могла удержать меня на плаву и помочь противостоять Рустаму Ильдаровичу – растворилась, словно её и не было.
- Не волнуйся ты так, Лер. Тебе же нельзя, - напоминает Дашка. – Я, конечно, могу предложить тебе переехать ко мне, но ты вряд ли согласишься. Сама знаешь какие здесь условия.
Знаю не понаслышке. Мать Даши, как и мой отец употребляет. Правда не алкоголь, а наркотики, что ещё страшнее. Подруга только и успевает прятать деньги и драгоценности от нерадивой мамаши и живёт будто на пороховой почке, поэтому куда уж мне к ней соваться. Ей и своих проблем предостаточно.
- Я знаю, Даш. Не волнуйся, я что-нибудь обязательно придумаю. Пусть Рустам выталкивает меня из дому силой, пинками, с помощью полиции, потому что добровольно я отсюда не уеду. Это мой дом – я самостоятельно разрабатывала его дизайн и подбирала обои в каждую из комнат. Я покупала сюда все предметы интерьера – картины, статуэтки, ковры и вазы. Своими руками создавала уют и ощущения настоящего дома, в который хочется возвращаться.
- Лер, ты рискуешь, - предостерегает меня подруга. – Ты же совсем не знаешь этого Рустама. Кто знает на что он способен, если он уже играет нечестно.
Дашка просит меня быть осторожной, после чего отключается. Я нехотя поднимаюсь с теплой постели и иду принимать душ. Стою под теплыми струями воды и пытаюсь придумать запасной выход из сложившейся ситуации – но выхода нет. Я не была продуманной и расчетливой женой, которая могла копить на чёрный день втайне от мужа. Я была доверчивой, слабой и всецело доверяла своему Тимуру.
Сердце неприятно ноет при упоминании мужа. Перед глазами до сих пор стоит его искренняя, не сходящая с лица улыбка, его мелкие морщинки в уголках глаз, его угольные волосы, зачесанные назад. Мы прожили вместе всего восемь месяцев. Восемь прекрасных месяцев за время которых я впервые почувствовала, как моя непростая жизнь превращается в сказку про Золушку.
***
Всё в жизни идёт, меняется, кроме отца и его образа жизни. Я приезжаю к нему после обеда – как обычно привожу продукты, чтобы не помер с голоду и прохожу по грязной засоренной комнате. Папа спит свернувшись калачиком на полуразвалившейся раскладушке. Вокруг бутылки – много бутылок, засохшей еды, окурков и запах… от которого сильно тошнит. Я прикрываю шарфом нос и пытаюсь разгрести хотя бы что-то из накопившегося хлама, но когда, приподняв бутылку, замечаю под ней крупного таракана, тут же отпрыгиваю и визжу. Никогда не любила этих тварей.