Копье Пустыни - стр. 32

– Хватит таращиться на деревню, посмотри по сторонам, – посоветовал Аббан.

Джардир обернулся и увидел, что река казалась струйкой не только из-за большой высоты. Вода едва достигала трети глубокого русла.

– Мало дождей, – пояснил Аббан, – а может, река повернула выше по течению. Бахаване остались без рыбы. Начался голод.

– Не могла же от этого погибнуть вся деревня, – возразил Джардир.

Аббан пожал плечами:

– Возможно, вода в обмелевшей реке стала илистой и непригодной для питья. Так или иначе, от болезни или от голода бахаване не смогли поддерживать метки.

Он указал на глубокие следы от когтей в глинобитных стенах некоторых зданий.

Каваль повернулся к Джардиру.

– Обыщите деревню, нет ли выживших, – приказал он.

Джардир кивнул, повернулся к най’шарумам, разбил их на группы по двое и отправил каждую на свой ярус. Мальчишки бросились вверх по неровной лестнице так же ловко, как прыгали по стенам Лабиринта.

Вскоре стало очевидно, что Аббан был прав. Следы демонов нашлись почти в каждом здании – царапины от когтей на стенах и мебели, следы борьбы.

– Тел нет, – отметил Аббан.

– Сожрали. – Джардир указал на черный камень на полу, из которого торчало что-то белое.

– Что это?

– Дерьмо демона. Алагай едят своих жертв целиком и гадят костями.

Аббан зажал рот, но это не помогло. Он бросился к стене, и его вывернуло наизнанку.

Они сообщили наставнику Кавалю о том, что увидели. Тот кивнул, как будто ничего другого не ожидал.

– Иди за мной, най ка, – сказал он.

Джардир последовал за наставником к дама Хевату и кай’шаруму.

– Дама, най’шарумы не нашли уцелевших, – сообщил Каваль.

Кай’шарум был выше его рангом, но Каваль являлся наставником и воспитал едва ли не каждого воина в отряде, в том числе кай’шарума. Как говорится, «слова красного покрывала значат больше, чем белого».

Дама Хеват кивнул:

– Алагай осквернили эту землю, когда прорвались сквозь метки, и души мертвых хаффитов пленены в нашем мире. Я слышу в воздухе их крики. – Он взглянул на Каваля. – Скоро Ущерб. Первые два дня и две ночи мы будем готовить деревню и молиться.

– А на третью ночь Ущерба? – спросил Каваль.

– На третью ночь мы будем танцевать алагай’шарак, чтобы освятить эту землю и освободить души, позволив им возродиться с надеждой на лучшую касту.

Каваль поклонился:

– Будет исполнено, дама.

Он посмотрел на лестницу, на лачуги, которые лепились к утесу, и на широкий двор внизу от скалы до берега реки.

– В основном здесь должны быть глиняные демоны, – предположил он, – хотя парочка воздушных и песчаных тоже найдется.

Он повернулся к кай’шаруму.