Копье Лонгина. Kyrie Eleison - стр. 40
– Только лишь для того, чтобы вы поняли, насколько смел его меч, насколько верен его щит.
– Это возможно будет проверить сегодня.
– Король Рудольф печалится, что жизнь сотен примерных христиан сегодня окажется под угрозой.
– Всё в руках этого отважного короля. Если бы не его появление здесь, эти сотни христиан в этот благословенный день славили бы Господа, пили вино, растили детей, и ничто не угрожало бы их жизни. Король Рудольф возжелал иного, но мне отрадно слышать, что он готов изменить своим желаниям. Никто не тронет ни единого волоса с головы его и его слуг, если он сей же час развернёт своё войско и навсегда покинет чужие для него земли.
– Король Рудольф был призван на трон и коронован итальянской знатью и клиром с соизволения Господа.
– Коронован кучкой баронов-отщепенцев и священниками, чьи запросы простираются гораздо далее их скромных возможностей и чья верность сродни флюгеру в осеннюю пору, – повысил тон Беренгарий. – Всех вас, уцелевших после сегодняшнего дня от моего меча, постигнет наказание Рима.
– Карает не папа, карает Господь. В том числе и тем, что отнимает у храброго властелина его разум.
– Вы грозите мне, ваше преподобие?
– Нет, просто трезво оцениваю ваши силы. Кстати, либо моё зрение изменяет мне, либо в вашем войске отсутствует граф Гуго из Милана?
– Да, его нет в моем войске.
– Что же с ним приключилось?
– Не знаю, но, благодарение Господу, вы, судя по вашим словам, также этого не знаете, а значит, граф жив!
– Увы, но вы спешите со своими выводами так же, как и с вашими предыдущими словами о грядущем наказании нашем.
– Что случилось с Гуго, ваше преподобие? – разделяя слова на буквы-молекулы, процедил Беренгарий, мрачно и с полным отсутствием всякого почтения к отцу Церкви глядя в фальшиво-смиренные глаза епископа.
– Он принял смерть воина при переправе через По. Авангард его отряда разделил с ним его участь, прочие остались в Кремоне, дрожа от страха, вызванного силой моего войска.
– Вот как, – Беренгарий снял свой шлем и перекрестился. – Мир праху его! Покой душе его!
– Придётся очень долго ждать покоя души его, цезарь, – сказал епископ. – Граф Гуго умер у меня на руках, и прежде чем он получил от меня viaticum, он поведал мне о том, как двадцать пять лет назад, во время охоты на полях Маренго, он убил своего сюзерена и друга, императора Ламберта, отомстив тому за смерть своего отца.
Беренгарий тяжело вздохнул.
– Значит, все эти слухи, которые сопровождали его всю жизнь, на самом деле были правы.
– Да, и сказанное графом определённо роняет тень на вас и даёт Рудольфу дополнительные права.