Контролёр-2 - стр. 5
Через 30–40 минут напряжённой езды в утреннем интенсивном движении Нью-Йорка автобусы остановились перед всемирно известным комплексом ООН, простирающимся от 42-й до 47-й улицы на первой авеню Манхэттена и выходящим своей задней стороной на Ист-Ривер – пролив, отделяющий остров Лонг-Айлэнд от острова Манхэттен.
К моему разочарованию, Боря повёл меня не в здание секретариата, величественно возвышающееся над остальными постройками комплекса, а в здание за его пределами, выходящее на северную сторону ооновского парка. «Наш отдел внутренних ревизий здесь находится вместе с ЮНИСЕФ и ещё с кое-какими отделами, – пояснил он. – Это называется Алкоа билдинг. Секретариат так разросся, что все сотрудники в центральном здании не помещаются. У нас ещё два здания напротив ООН. Ну, ты потом всё это освоишь».
После недолгих объяснений с охранником в голубой ооновской форме мы поднялись на третий этаж и попали в длинный коридор с комнатами по обе его стороны. Вот я и в новом коллективе. Боря сразу ведёт меня в кабинет директора. Про него я уже слышал. Это египтянин, который попал на должность директора отдела внутренних ревизий всего год назад. А до этого он был главным бухгалтером в одной из организаций системы ООН в Вене. В просторном кабинете нас приветливо встречает невысокий, худощавый и очень подвижный пожилой человек с приятным лицом и живыми глазами. Я уже подготовил приветствие на арабском из того небольшого набора, который освоил, работая в нашем торгпредстве в Египте. Директор приятно удивлён, но, поняв, что мои познания в его родном языке весьма скромны, переходит на английский. Прежде всего, ему интересно знать, какого рода ревизиями я занимался на родине. После моих разъяснений, что я ревизовал государственные коммерческие компании в Союзе и за рубежом, он обращается к Борису с просьбой помочь мне в оформлении всего, связанного с моим назначением. «А потом подумаем, чем Вам у нас заняться», – заключает он беседу. Тут же он вызывает молоденькую секретаршу с красивым именем Розанна, хорошо подходящим к её румяным щекам, и просит её показать мне мой кабинет и познакомить меня со всеми сотрудниками отдела.
Кабинет мой оказывается маленькой комнаткой в закоулке без окна. Розанна извиняется и говорит, что в отделе сейчас, к сожалению, ничего больше нет, но как только появится возможность, меня переведут в кабинет, больше соответствующий моей должности. Ладно, не велика беда. В Союзе я – главный контролёр управления валютного контроля – сидел в большой комнате ещё с десятью сотрудниками. Есть стол, удобное кресло, канцелярские принадлежности. Чего ещё надо? А что нет окна на улицу, так это даже лучше – не буду отвлекаться на нью-йоркские пейзажи.