Конструктор - стр. 29
– Дзинь-дзинь, дзин-дзинь, дзинь;
Дзинь-дзинь, дзинь-дзинь-дзинь, дзинь.
Мелодичный перелив разнесся по бараку, заставив всех на мгновение замереть. Когда завод моего «огнефона» завершился, первым прокашлялся дед Демид и озвучил общее мнение присутствующих.
– Мда, Сережа, такого исполнения «Смело мы в бой пойдем» я еще не слышал.
– Но ведь узнаваемо? – спросил я и тут же напел первые строки, – «Слу-шай, ра-бо-чий; вой-на на-ча-ла-ся»…
– Узнаваемо, узнаваемо, – посмеиваясь, остановил мое фальшивое пение дед. – Ток, этот твой прибор лучше для другой музыки подойдет. Где скрипка там, или пианино. Но молодец, кхм, мда…
В общем, народ в нашем бараке особо мой труд не оценил. А жаль. Для них ведь в том числе старался. Но хоть учителю музыки, которому я показал свое изобретение, огнефон пришелся по вкусу. И он даже заставил учеников школы создать для него несколько «рулонов-записей» отрывков из классической музыки. А после заводил мой прототип на уроках и показывал классу, как звучат «Времена года» Вивальди, «Реквием» Моцарта, да «Вокализ» Рахманинова. О самом «огнефоне» опубликовали небольшую статью в журнале «Радиотехник», после чего на какое-то время и забыли о нем. Пожалуй это был первый мой «провал» в стезе конструирования несмотря на полученный положительный результат. Из-за чего я до самого лета следующего года даже не помышлял выдумать что-то новое и осчастливить этим окружающих.
А незадолго до моего девятого дня рождения произошло событие, чуть не лишившее меня новой жизни и единственного пацана, которого я искренне считал другом – Борю Чертока. Взорвались Хорошевские склады боеприпасов.
Глава 6
Лето-осень 1920 года
Хорошевские склады боеприпасов располагались по другую сторону шоссе от радиостанции Ходынской. Слухи о том, что их собираются взорвать «белые», ходили среди дворовой шпаны давно и в итоге стали чем-то, чего ждут, но не особо верят в осуществление. Однако под конец гражданской войны, когда Красная армия все больше и больше теснила белых и все уверенней брала страну под свой контроль, слухи стали реальностью.
В тот день мы договорились с Борей пойти на речку, по пути заглянув на радиостанцию. Друга до сих пор завораживало поле высоких мачт и гудение искровых передатчиков. Я в принципе был не против. День обещал быть солнечным, и перед работой было бы неплохо не только погрести веслами, но и охладиться в воде, искупавшись. Ну а уже после вдвоем мы бы отправились на завод. С недавнего времени удалось уговорить Михаила Александровича, чтобы нас с Борей ставили вместе, а не разносили «по сменам».