Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том II - стр. 9
Сазонов, однако, на этом не успокоился. Учитывая, очевидно, нежелание высших военных кругов допустить вмешательство Министерства иностранных дел в планы военных операций, он уже 29/16 декабря в новом письме Янушкевичу вернулся к вопросу под тем предлогом, что «министерству необходимо знать, обязано ли оно подготовить для наступления нашей армии к Проливам условия, которые позволили бы избежать переправы по Черному морю (то есть обеспечили бы проход через Румынию и Болгарию), либо сократить по возможности таковую (то есть обеспечить высадку в Варне или Бургасе)?» Не считаясь далее со словами Янушкевича о необходимости отложить операцию до победы над Германией и исходя из основной мысли, подсказавшей ему его первое письмо, он рассуждает об операции как о предстоящей в ближайшем будущем. Если же, продолжает он, в самом деле «боевая готовность нашего флота позволяет совершить сказанную операцию, не прибегая к помощи соседних государств, то мин-ству ин. дел не подобает вступать в какие-либо переговоры по этому вопросу» (см. письмо Янушкевичу от 29/16 декабря 1914 г.).
На этот раз ответ ему был дан самим главнокомандующим, со слов которого кн. Кудашев записал мнение Ставки по возбужденному Сазоновым вопросу (см. памятную записку Кудашева от 31/18 декабря). Ответ был столь же решителен, сколь и неутешителен для министра. Великий князь в самом деле категорически заявил, что «одни мы захватить Проливы ни под каким видом не можем»[23]. Мало того: он допускал существование таких условий, при которых для достижения этой цели потребуется не только содействие второстепенных балканских государств, но и «военная помощь Англии и Франции». Ввиду этого, по мнению великого князя, в данный момент «не следует в политических объяснениях с нашими союзниками идти дальше, чем мы уже пошли, и (следует) довольствоваться пока тем, что уже получили от Англии и Франции», то есть известными их заявлениями относительно соблюдения наших интересов при разрешении вопроса о Проливах и Константинополе. «Дальнейшего он предполагал бы достигнуть путем сношений только на военной почве, притом исключительно главнокомандующими между собой», причем, однако, «вовсе не исключалось (будто бы) участие Министерства иностранных дел» и