Константин и патриарх Феофилакт - стр. 6
– В то же время отец Лев I>31 на римской кафедре продолжал дело отца Дамасия, – продолжал рассказывать Константин. – Он перенял у Скифов понятие о единой Троице и удачно провел его на Халкидонском соборе>32. Даже название не стал менять, оставив прежнее, принятое в Тартарии – православие. И это был единственный правильный путь, для сохранения истинности вероучения.
– Халкидонский собор внес очередной раскол в христианство, – заметил Феофилакт. – Соперников не помирил, а бывших союзников сделал врагами. Армянская Поместная Церковь не приняла решения Халкидонского собора.
– Собор лишь углубил противоречия между христианскими вероучениями. Появились новые сектанты. Жидовствующие ортодоксы епархий Александрии>33 и Антиохии>34 при содействии «подпольных» сектантов Константинополя попытались физически уничтожить римского иерарха.
Дождавшись удивленно вопросительного взгляда патриарха, Константин объяснил:
– В то время рекс Аттила>35, предводитель гуннов претендовал на звание Владыки вселенной. Он добивался этого давно и своими набегами в Арийстан>36 пытался заставить местоблюстителя передать ему скипетр общемирового судьи. Поддержка цезаря восточной части империи и его влияние на царя Арийстана ему была бы очень кстати. Но цезарь Константинополя отказал ему в помощи, сославшись на раскол между Церквями Византии и Арийстана, который якобы провоцирует архиепископ Лев I из Рима.
Вот тогда и развернул Аттила свои армии на запад, под благовидным предлогом «спасения чести женщины».
– Вот оно что! – хлопнул себя по лбу Феофилакт. – А я все никак не мог взять в толк, почему Гонория>37 Римская искала справедливости у неведомого варвара. Теперь я понимаю, что она обратилась к Атилле как к будущему Владыке вселенной, как к высшей инстанции, надеясь на его справедливый суд.
Константин кивнул головой и продолжил рассказ:
– Вскоре, по официальной версии, «разгромленный» на Каталаунскких полях>38 Аттила, прошел по городам Северной Италии, оставляя на их месте дымящиеся руины. На подступах к Риму Аттилу поджидала депутация цезаря Запада. Они вытолкнули впереди себя отца Льва I.
Римляне были готовы на все, чтобы не видеть нового погрома в своем городе. Готовы были безоговорочно признать Аттилу Владыкой вселенной, выполнить прихоть Гонории и даже пожертвовать своим иерархом, – сказал Константин презрительно. – Отец Лев стоял коленопреклоненный на пути «злобного» гуннского войска. Он в мольбе смотрел в небо, подняв над собой равносторонний крест, который мессиане прозвали «знаком зверя». Такой же крест, какой был и на знаменах Аттилы. Ведь согласно восточным верованиям Крест, или Хач, или Ваджра – это символ оружия Верховного божества Неба, защищающий от нечисти. – Константин снял со стеллажа свиток и развернул его. – А вот, например, что пишет христианский автор III века Феликс Минуций: «Что касается крестов, то мы их совсем не почитаем, нам не нужны они, нам, христианам. Это вы, язычники, вы, для которых священны деревянные идолы, вы почитаете деревянные кресты, быть может, как части ваших божеств, и ваши знамена, стяги, военные значки, что другое из себя представляют, как не кресты, золоченные и изукрашенные?»