Кому помешал Сэмпсон Уорренби? - стр. 3
– Я бы много чего ему наговорила, но пощадила бедняжку Мэвис. Она не виновата, хотя, скажу вам начистоту, Мэвис дурочка, что не проявила твердости. Что ж, если ей нравится быть безвольной тряпкой, меня это не касается. Иное дело, когда страдают мои обожаемые крошки! Он ни словечка от меня не услышит, пока не извинится! Если бы я пришла в «Кедры» и столкнулась там с ним, то выложила бы все, что о нем думаю. Миссис Хасуэлл было бы неудобно. Вот я туда и не иду. – В приступе любви она еще крепче зажала Урсулу под мышкой и добавила: – И вообще, Мэвис надо было наказать его и сбежать с тем поляком. Вряд ли она так поступит, я надеюсь, она не натворит глупостей, потому что какой с иностранца прок?
– Поляк? – рассеянно произнес Драйбек.
– Разве вы с ним не знакомы? Он работает в «Бебсайд» и живет на дальнем краю улицы с коттеджами, за вами. Во всяком случае, ночует там, у старой миссис Докри.
– Я не встречал этого молодого человека, – проговорил Драйбек тоном, в котором не звучало пылкого желания устранить это упущение.
– И немудрено, он здесь недавно. Вообще-то поляк вполне приличный, у его отца вроде бы были в Польше земли, но кто их, иностранцев, разберет? Я видела поляка у Линдейлов, но его, конечно, не все приглашают. Не знаю, как с ним познакомилась Мэвис, но совершенно не удивлена, что он ей приглянулся. Он очень привлекателен: ладный, и манеры превосходные. Бедной Мэвис просто некуда было деваться!
– Это, случайно, не молодой брюнет, гоняющий на ужасно шумном мотоцикле? – неприязненно осведомился Драйбек.
– Он самый, Ладислас Зама и как-то там дальше… Никак не выговорю! А вот и Лайон! Смотрите, кто идет, Пики! Бегите к папочке!
За разговором они добрели до перекрестка. Слева виднелась невыразительная фигура майора Миджхолма, пытавшегося уберечь свои белые брюки от наскоков лающих собачонок. Вправо тянулась деревенская улица с церковью и домом викария. Вбок от улицы уходила дорожка к усадьбе «Кедры», а дальше на ней располагались лавочки и живописные коттеджи, а также дом эпохи королевы Анны – собственность Гэвина Пленмеллера, тонувшая в окруженном стеной саду. Улицу обозначали живые изгороди по обеим сторонам, и, миновав открытое пространство, она упиралась во все еще величественные, хоть и изрядно обветшавшие, ворота «Олд-плейс», жилища сквайра.
Торнден не мог похвастаться деревенской лужайкой, здесь не обитали семейства с многовековой историей, зато можно было найти дома, построенные в изящные времена. Любой агент по недвижимости назвал бы их «резиденциями джентльменов», – видавшие виды, но по-прежнему привлекательные наполовину бревенчатые постройки – и перпендикулярную церковь времен короля Якова с крестной перегородкой, фотографии которой красовались как минимум в трех альбомах по церковной архитектуре. Дом священника, построенный при королеве Виктории, определенно предназначался для большого семейства. Помимо «Олд-плейс», не лишенного очарования сооружения шестнадцатого века, пусть и расширенного последующими поколениями, глаз ласкала розово-красная жемчужина Гэвина Пленмеллера на Хай-стрит, основательный георгианский особняк Генри Хасуэлла в конце Вуд-лейн и старый, но все еще внушительный дом Сэмпсона Уорренби на Фокс-лейн. Недурно было и незамысловатое, вполне приличное жилище Драйбека на дороге из Триндейла в Беллингэм. Деревня, включая Олд-плейс с его обширным участком, занимала больше половины треугольника, образованного дорогами между Беллингэмом и Триндейлом на юге и Хоксхэдом на севере. Меньшая часть треугольника была отведена под общественный выгон, по которому, правда, тянулась северная дорога. Сюда выходили фасадами патриархальный и чрезвычайно неудобный дом мисс Паттердейл и Фокс-Хаус Уорренби. Общественная земля была каменистой, с рытвинами и кустами утесника. Местная детвора играла здесь в футбол и в крикет, а мисс Паттердейл пасла двух своих коз.