Комсомолец-6 и мамочки. Повести и рассказы о любви - стр. 5

– Расскажи о себе, – попросила она, когда мы снова сели за стол.

Я немного увлекся, и рассказывал ей о родителях, о бабушке и умершем до моего рождения дедушке, о младшем брате, школе с тупыми упырями-одноклассниками, – как в общеобразовательной, так и в музыкалке и английской школах.

– Тебе, читающему в подлиннике Чарльза Диккенса поставили тройку за язык? – хохотала она удивленно. – Это как? А когда ты вообще начал читать и изучать языки?

– Я не помню по языкам. Иногда мне кажется, что я родился со знанием их. А читать я начал в четыре года, как меня уверяли родители. Правда говорили так же, что это стоило много нервов в переносном значении и пота в реальности моей бабушке. Музыке она начала меня учить в пять лет с преподавателем, письму, арифметике и прочему учила самостоятельно в меру своих собственных знаний, потому что до семи лет ни одна школа не могла принять меня по возрасту. Потом, правда, предлагали перешагнуть через несколько классов, но родители отказались.

Арина заказала мороженое под мое молчаливое согласие и кофе. И она долго молчала, пока мы заканчивали поглощение десерта. Правда мне она заказала такую большую порцию, что боялся, что замерзну изнутри. А у порога ресторана ждал шикарный автомобиль с водителем. Он и привез нас в трехэтажный дом на окраине города.

– Проходи, проходи. Это будет твоя спальня. Это гостиная, это бильярдная, это… – Она вела по дому и показывала мне комнаты на разных этажах.

– А можно я сразу в душ и в постель? А то устал что-то от того шумного ресторана.

– Хорошо, иди. Я пока поработаю.

Спальня показалась мне размером с половину этажа общежития. В ней можно просто потеряться даже в трезвом виде. Широкая до безобразия кровать, на которой, как мне показалось, с трудом, но уместились бы жители той половины этажа общежития. Какие-то шкафчики, трюмо, еще мебель.

За одной дверью была гардеробная. Пустая, но впечатляющая. За второй зал-купальня. Ванна, как и кровать, не на одного. Душевые установки разного формата. Массажный стол, – как мне показалось, автоматический. Какие-то еще предметы, – я не стал присматриваться, а просто погрузился в теплую ванну. Пенный покров воды сохранял тепло, хотя сама комната была хорошо прогрета.

От расслабления в ванне я почти заснул. И уже сквозь полусон почувствовал, как член взят в плен чей-то ладошкой. А потом вместе со мной в ванну погрузилось и женское тело, – ну не мужское же.

– Не прогонишь? – Арина плескалась ладошками и обнимала меня ножками. Ну прямо стихи полились спросонок. – Не спишь еще? А то я побоялась, что ты уснешь и захлебнешься, такой многоязычный.