Комсомолец-4 и мамочки. Повести и рассказы о любви - стр. 35

– Не до конца, – ответил я ей и стал двумя руками за таз направлять ее промежность в направлении стоящего столбом члена.

Дана поняла и стала медленно, и мучительно медленно для меня, спускаться своим тазом по моему тазу. Приблизившись половыми губами к головке члена, она стала играть с ним, – то захватывая ее кончик губами, то снова отпуская захват.

Я взвыл и резким движением вверх всадил член в мягкую и мокрую щель партнерши. Дана закричала ответно и скинула одеяло. Теперь она приняла позу настоящей наездницы и поскакала на члене, всё глубже и глубже стараясь засадить его внутрь себя.

– Не сдерживайся, прошу тебя, – почти задыхаясь от скачки закричала она. – Не сдерживайся! В меня можно кончать! Кончай, как только захочешь этого.

Я знал по опыту, что если кончить суть раньше, чем надо именно мне, то семя может просто истечь в партнершу без яркого ощущения освобождения для меня. А если держать его в себе до последней возможности, то временами и с некоторыми партнершами можно достичь невиданного наслаждения от выброса семенной жидкости.

Я и держался, хотя под такой наездницей сдерживаться было крайне тяжело. Прямо-таки дикая амазонка по пустынной местности скачет и скачет, подгоняя и подгоняя своего скакуна.

– Блять! Хорошо-то как! Спасибо тебе! – я совсем потерял голову и орал вовсю глотку, бурно, как никогда ранее, кончая в женщину.

Я кричал и кричал что-то еще, совершенно не контролируя слова, эмоции, интонации, и не запоминая свои выкрики. Кажется, я кричал матерные слова, точно кричал благодарности за наслаждение, что-то еще…

Я даже плохо помню, что кричала она мне в ответ. Только помню, что тоже кричала.

– Знаешь, у меня давно не было мужчины, – сказала она, когда мы отдышались. – А из тех, кто были когда-то, я не помню, чтобы мы вдвоем так сильно кончали. Спасибо тебе.

Дана расслаблено лежала рядом на подушке на боку и смотрела на меня. Я смотрел в потолок и слушал бурю за стенами яхты. Вот уж поистине: «Остановись, мгновение!» – вспомнилось мне. Мне тоже было ОЧЕНЬ хорошо. Я отдался весь этому мгновению и теперь лежал обессиленно рядом с ней. Мне было приятно, что она буквально влюбленно смотрит на меня и говорит такие слова.

– Каждый прожитый день не повторим и единственный в нашей жизни, – ответил я ей философски.

– Не надо сейчас о бренности бытия, – рассмеялась женщина. – Мне сейчас хочется говорить и думать о вечности. После нашего соития у меня внутри словно целая новая вселенная открылась. Ты можешь себе такое представить?

Я покачал головой. Не могу я представить себе женскую вселенную внутри женщины. Тем более новую.