Коммунизм - стр. 3
– А в среде эвенков, – кричал мне в спину параноик, – коллективы эйсид-джаза стали выполнять шаманские функции и вычурно-изощрёнными композициями сопровождали все обрядовые ритуалы своего народа.
Двери закрылись, состав тронулся. Радостный, возбуждённый, он продолжал смотреть на меня.
– Ты повёлся, повёлся! – успел услышать я его крик. – Утряска состоялась! Два балла как минимум.
Кислая уже топталась у почты. У нашей почты – мы всегда здесь собирались. Ну да она рядышком живёт. Пятачок – вот тот дальше всех, он наверняка опоздает. Она потянулась ко мне губами, я чмокнул её в ответ в щёку. Ладно, пусть. Пока нет никого.
Взбудораженная будто.
– Виталя… – и голос дрожит. – Не надо бы сегодня.
Я поморщился.
– Сегодня – в самый раз. Громче прозвучит. И бабла больше поднимем.
– Ты такой безбашенный последнее время, я волнуюсь за тебя.
– Напрасно, – выдал выразительно и взглянул ей в самые очи.
Улыбнулась.
– Где Новый год-то встретим? – сменила тему.
– Решим. О, вот и Пятачок тащится, – кивнул я в сторону подземного перехода, откуда на свет божий поднимался наш неистовый публицист.
Двигался он замечательной своей походкой пухлого увальня, которому на всё наплевать. Она, походка эта с телодвижениями детскими, всегда меня успокаивала. Вот и сейчас как-то легче на душе стало, а то я всё же на взводе. Пятачок наш, несмотря на то, что почти каждый день постил на сайте КОРКИ пламенные статьи об изуверской сущности капитализма, работал в официальной правительственной «Российской газете» и был на самом деле работе своей рад. Потому что ещё пару лет назад стоял на бирже труда, получал три копейки пособия и был ежедневно распиливаем и съедаем престарелыми родителями, у которых он стал поздней и долгожданной радостью.
Едва Пятачок возник в поле зрения, как тут же перед нами тормознул «Джип» Белоснежки. Гарибальди сидел рядом с ней и махал рукой. Мы с Кислой полезли внутрь, Боря так же обаятельно и нелепо ускорился и, с обманчивым усилием перемещая свою пухлую задницу, добежал до машины, впихиваясь вслед за нами на заднее сиденье.
Тронулись. Вика, несмотря на солидные габариты своего недешёвого авто и непроходимые московские пробки, умудрялась перемещаться по городу с весьма приличной скоростью.
Белоснежка до сих пор, хотя числилась в Звёздочке уже полгода или даже больше, вызывала у меня какие-то сомнения. Девушка она была богатая и вроде бы весьма. Ну, по моим босяцким понятиям. Её папаня даже заместителем министра поработал. Потом ушёл «в бизнес». То есть в бандитско-эксплуататорскую деятельность. Откуда, собственно, – только не столь крутым – в правительство и приходил. Правда, мать Вики вскоре с ним развелась и, пожалуй, именно это каким-то образом подтолкнуло девятнадцатилетнюю студентку МГУ к революционной деятельности.