Коммуналка - стр. 21
– А я тоже… тоже хочу помочь Красной Армии, – ответила Ирочка с легкой заминкой.
– Спасибо, тетенька…
Девочка обошла ее и пошла по тротуару, вытирая другим кулачком глаза, но уже веселее. Ирочка посмотрела ей вслед и вздохнула.
– Кажется, я становлюсь сентиментальной, – сказала она вслух.
Она погуляла по городу еще час-другой, ее даже угостил мороженым какой-то молодой человек, который очень хотел с ней познакомиться, но Ира зачем-то назвалась Степанидой, и юноша быстро отстал. Нет, он был симпатичным, но заводить интрижку в прошлом Ира не собиралась – это уж полное безобразие.
Когда ноги устали, Ира вернулась к своему дому, вошла в комнату и выдохнула с облегчением. Все-таки ей было немного не по себе в прошлом, она постоянно боялась выдать себя, проговориться о чем-то таком, чего здесь еще не нет. Хорошо еще, она подпевать могла: бабушка любила довоенные музыкальные фильмы, кое-что волей-неволей запомнилось.
Переодевшись, Ира снова постучалась к Сталиванне, вернуть косынку.
– Спасибо, – сказала она. – А то у меня или наволочкой, или полотенцем волосы подвязывать…
Сталиванна приглушила звук – по телевизору как раз показывали "Детей капитана Гранта", – взяла косынку и зачем-то понюхала.
– Пахнет совсем как тогда… – сказала она.
– Когда? – заинтересовалась Ира.
– Когда я еще первоклассницей была, – вздохнула та. – Да ты присядь, что стоишь… Хорошее кино, а?
– Да, очень, – согласилась девушка. Бабушка тоже любила этот фильм, а сегодня на демонстрации и песни из него пели.
– Как сейчас помню, – задумчиво произнесла Сталиванна, поглаживаю косынку, – Первомай, демонстрация, люди веселые, поют "Кто верит, тот добьется, кто ищет, тот всегда найдет", а я иду и плачу, какой там праздник..
– Почему плачете? – удивилась Ирочка и зачем-то потрогала ключ на цепочке.
– В школе у нас объявили сбор на подарки для красноармейцев, – пояснила та. – А мы очень бедно жили, нас же с финской границы эвакуировали… ты хоть знаешь, в каком году война с финнами была?
Ира кивнула. Теперь она это знала наверняка.
– Велели принести хоть рубль, хоть полтинник, а для нас с мамой это, считай, на два дня еды, перловки там наварить, хлеба купить… Об отце ни слуху ни духу, новости все сплошь дурные, живем у родственников… Мама в столовую поварихой устроилась, хоть на жизнь хватало, ну, она иногда приносила какие-нибудь остатки, все легче… И сказала мне, мол, самим есть нечего, – вздохнула Сталиванна, – где я тебе полтинник возьму? Так и пришлось идти в школу ни с чем. Иду, плачу, думаю, а вдруг подарок бы моему папе достался? И еще думаю, а что, если тетки с ее работы услышали, что мама в таком деле отказала? Ведь сообщит, куда положено… Да куда тебе понять, желторотая!