Комфорт проживания и самосотворение - стр. 14

Объявили перерыв для подготовки основного мероприятия.

***

Волки сидели, задрав морды, и облизывались на летящие высоко косяки птиц, а тем, верно, была совсем неинтересна эта жизнь внизу. Туман чуть вздохнул, и небеса закрылись, деревьев и травы не было, все давно высохло и истлело, растения не могли быть вплетены в гнездо, их нельзя было ни искусить, ни оскотинить, да и без солнечного света они жить не могли. Всегда существовало заблуждение, что человек за какие-то блага мог продать душу, только душа ему давалась Богом и использовать ее в чью-то пользу никто не мог. Лишь своей греховностью, как инструментом, он мог изгнать душу, и она вместе с астральным телом воспаряла, а физическое тело уже не могло жить в человеческом обличии. Гнездо требовало живых, обездушенных тварей, но в людском облике. Это они, обряженные в человеческую личину, встретят вышедшего из-за стены Сатану, и будут всем примером его почитания и поклонения. Здоровый дух – не всегда в здоровом теле, а любое тело может быть без духа.

***

Обслуга бросилась убирать бутылки, кости и картонные ведра с красивой надписью: «Служить, чтобы радоваться». Пройдет время, и надпись будет звучать по-иному: «Поклоняйся, чтобы жить», но кто же это поймет, когда будет стопроцентно не от мира сего?

Вовчѝк начал допытываться, что будем делать после зрелища и куда двинем. Ему надо было определяться с координатами для встречи с дамой. Большой товарищ сказал, что ему по барабану, так же, как и Сла̀ву. Совещались недолго – давно не были в клубе «Радость в наготе». Было понятно, что им сегодня быть в обществе дамы, которая ногтем ноги поднимает гири, а о голову ломает кухонную утварь.

Приготовления заканчивались, тачки с костями и бутылками вывезли, растащили новое меню и подпустили тумана. Все томились в ожидании главных героев и отоваривались водкой с тележек в проходах. В новом меню были копченые свиные уши и кровяная колбаса. Врезали, закусили ушами и кровянкой. В ближайшем углу забили барабаны. Грохот был такой, что пломбы из зубов могли запросто вывалиться. В проходе нарисовался первый боец под афишей «Черный тигр». Он был широк, на ногах короткий и со здоровенными кулаками. На его голове был медный шлем с одним, сияющим смертью желтым глазом и огромными, назад загнутыми рогами. На ногах сапоги-ботфорты, волосатые и вроде как с копытами. Он орал во всю глотку, явно пытаясь заглушить барабаны, что на секунды ему удавалось. За шлемом не было видно лица, да и нужно ли оно было в таком наряде? Он шел по проходу, тужась и надуваясь; по ступенькам забрался на ринг, приплясывая на копытах и виляя бедрами. Публика его явно любила, видно, были известны его заслуги. Они орали тоже нескладно, выкрикивая его сценическое имя, но тут же встрепенулись от грохота в дальнем углу. Там, из бутафорского пламени, явилось видение «Черного льва» – любимца женщин и восхитителя мужчин. Было плохо видно, но он тоже был с рогами, которые вилами Аида торчали из его шлема. – Был он в черном в звездах халате и сверху накинутых, по всему видимо пудовых, цепях. Еще прибавили туману и красного света, который, прорываясь сквозь белые клубы, кровавыми всполохами отражался на ристалище. «Черный лев» тоже пролез на ринг под визг, клокот и хрюканье накаленной публики. Их начали разлатывать, готовя к схватке. Это не секс, тут двое не кайфуют, кровь должна быть пролита, и один должен быть жертвой. Ведущий во фраке, с благообразной прической призвал всех налить и выпить за правителя и зрелищ. Все вскочили с мест, выпили и закусили. Раздетые и босые, без рогов и копыт, бойцы все равно выглядели хищниками. Обличием лиц они были похожи друг на друга. Типаж. Головы были чисто бритые, узкие лбы, черные бороды и близкие к квадрату овалы физиономий. Насупленные питекантропы, страшные, но популярные. Тот, что толще, был бледен телом, которое густо поросло рыжими волосами, другой – повыше и темнее, трусы у него золотые, и скалился он пошире. И сошлись титаны, рефери чудом успел отскочить. Они набычились, схватили друг друга за руки и уперлись лбами. Вроде как еще дали света, бойцы ярче заблестели, а публика билась в экстазе. Ну, точно – угар в мешке с ацетоном. На ринге катались по полу, душили, выдавливали очи. Один изловчился и вцепился оппоненту зубами в кадык; но вот они опять на ногах, изрыгают проклятия и шмыгают носами, затирая кровь. Все благородно и по-спортивному, похоже, пока между львом и тигром паритет.