Команда скелетов (сборник) - стр. 38

Роллингс, тупорылый старший по этажу, который отправил Джимми Броуди к декану за пьянку, махал ему рукой с лестничной площадки. Высокий, хорошо сложенный, с короткой стрижкой.

– Ну как, развязался? – спросил Роллингс.

– Да.

– Не забудь подмести пол и составить список разбитого и неработающего, ладно?

– Сделаем.

– Бланк я подсунул тебе под дверь в прошлый вторник, не так ли?

– Было дело.

– Если меня в комнате не будет, подсунешь заполненный бланк и ключ мне под дверь, хорошо?

– Обязательно.

Роллингс схватил его за руку и дважды тряхнул. Рука у Роллингса была сухая, кожа – шершавая. Гарриш словно провел ладонью по рассыпанной по столу соли.

– Веселого тебе лета, парень.

– Спасибо.

– Только не перетрудись.

– Ладно.

– Поработать можно, но главное – не перетрудиться.

– Буду иметь в виду.

Роллингс окинул Гарриша взглядом, рассмеялся.

– Тогда счастливо тебе.

Он хлопнул Гарриша по плечу и двинулся дальше, задержавшись у комнаты Рона Фрейна, чтобы сказать тому, что стерео надо приглушить. Гарриш представил себе мертвого Роллингса, лежащего в канаве. По его глазам ползали мухи. Роллингса это не волновало. Мух – тоже. Или ты ешь мир, или мир ест тебя, третьего не дано.

Гарриш постоял, пока Роллингс не скрылся из виду, потом вошел в комнату.

Со Свином пропал и сопутствующий ему бардак, так что комната выглядела пустой и стерильной. От груды вещей на кровати Свина остался один матрац. А со стены лыбились две двухмерные красотки с разворотов «Плейбоя».

А вот половина комнаты, которую занимал Гарриш, совсем не изменилась, там всегда поддерживался казарменный порядок. Если б кто бросил четвертак на его кровать, он отскочил бы от натянутого одеяла. Такая аккуратность просто бесила Свина. Он защищался по английскому языку и литературе, и с чувством слова у него все было в порядке. Гарриша он называл бюрократом. Пустую стену за кроватью Гарриша украшал лишь постер Хамфри Богарта, который он купил в книжном магазине колледжа. Боджи, в подтяжках, держал в каждой руке по автоматическому пистолету. Свин еще заявил, что пистолеты и подтяжки – символы импотенции. Гарриш сомневался, что Боджи – импотент, хотя ничего о нем и не читал.

Он подошел к стенному шкафу, открыл дверцу, достал карабин («магнум», калибр 352) с прикладом из орехового дерева, подаренный ему на Рождество отцом, методистским священником. Телескопический прицел к карабину Гарриш купил сам, в марте.

Действующие в колледже инструкции не допускали хранения оружия, даже охотничьих карабинов, в комнатах общежития, но контролировались они не очень жестко. Вот и Гарриш забрал карабин из камеры хранения днем раньше, самолично расписавшись на бланке-разрешении на выдачу оружия. Карабин он уложил в водонепроницаемый чехол и спрятал в лесу за футбольным полем. А в три часа утра сходил за ним и принес в свою комнату. Благо все спали и его никто не заметил.