Команда скелетов (сборник) - стр. 32
Пит нерешительно промолчал. Ветер ерошил его каштановые волосы, несколько желтых листьев, совсем сухих, спланировали через его плечи и опустились на воду у кромки берега, покачиваясь, будто лодки.
– Тебе надо было бы обмотать их, – сказал он еле слышно.
– Что? – Но он не сомневался, что понял Пита правильно.
– Обложить тарелки ватой. Примотать ее пластырем. Чтобы она не могла… лязгать.
Хэл внезапно вспомнил, как Дейзи брела к нему – не шла, а пошатывалась, – и как внезапно кровь брызнула из обоих глаз Дейзи, потекла струйками, намочила шерсть у нее на груди и закапала на пол амбара… а Дейзи упала на передние лапы… и в неподвижном весеннем воздухе этого дождливого дня он услышал лязг, не приглушенный, но странно четкий, доносившийся с чердака дома в пятидесяти футах от амбара: Блям-блям-блям-блям!
Он истерически закричал, уронил охапку дров, которые нес для плиты, кинулся на кухню за дядей Уиллом, который ел яичницу с жареным хлебом, еще даже не натянув подтяжки на плечи.
«Она была старая собака, Хэл, – сказал дядя Уилл, а лицо у него было осунувшееся, грустное, он и сам выглядел старым. – Ей же уже двенадцать лет стукнуло, а для собаки это старость. Ну и хватит… старушке Дейзи это не понравилось бы».
«Старая» сказал и ветеринар, но все равно вид у него был встревоженный, потому что собаки не умирают от массированных мозговых кровоизлияний даже в двенадцать лет. («Ну, прямо словно кто-то взорвал шутиху у нее в голове». Хэл услышал, как ветеринар сказал это дяде Уиллу, когда дядя Уилл рыл яму за сараем, неподалеку от места, где он в 1950 году похоронил мать Дейзи. «Я в жизни ничего подобного не видел, Уилл!»)
А позже, с ума сходя от ужаса и все-таки не в силах противиться, Хэл пробрался на чердак.
Приветик, Хэл, как делишки? Обезьяна ухмылялась из своего темного угла. Тарелки были разведены на фут или около того. Подушка с дивана, которую Хэл поставил между ними, теперь валялась в другом конце чердака. Что-то… какая-то сила швырнула ее так, что материя лопнула и набивка пеной вылезла наружу. Не грусти из-за Дейзи, шептала обезьяна у него в голове, а ее стеклянные карие глаза пристально смотрели в широко открытые глаза Хэла Шелберна. Не грусти из-за Дейзи, она была старая, Хэл, ведь даже ветеринар сказал так, да, и кстати: ты видел, как кровь потекла у нее из глаз. Хэл? Заведи меня, Хэл. Заведи меня, давай поиграем, и кто мертвый, Хэл? Это ты?
А когда он опомнился, то подползал к обезьяне, будто загипнотизированный. Одна рука уже тянулась к ключу. Он отпрянул назад и чуть было не скатился с чердачной лестницы – да и скатился бы, не будь она такой узкой. Из его горла вырывался придушенный писк.