Колыбельная для жандарма - стр. 39
– Ну, может, чего и подкинули, – нехотя согласился старик. – А ты вспомни детство. Маневры в Красном. Когда первый раз в солдатскую баню попал и что увидел за притолокой. Сам же мне и рассказывал.
«Но это мерзость! – в душе возмутился император. – И тогда уже знал, что мерзость. Испугался до оторопи».
– А след все равно оставило. Как зарубку на дереве. И дремало до своего часа. Теперь справляйся.
«Как?» – чуть не выдохнул император. Как справляться-то? Жена чуть не с пирогами встречает… встречала. А он: занят, устал, не сегодня – вечные отговорки!
– И на это свои причины, – вздохнул патриарх. – Вы же не прекращали, даже когда она на сносях бывала. Так друг друга хотели. Теперь потерпите.
«Чушь это все! Если аккуратно, никакого вреда младенцу не будет. – Макс готов был вспылить. – Знал бы, что говоришь! В вечной монашеской завязке. Где тут понимать!»
– А понимание, сынок, будет такое, – мягко сказал Алексий. – Поститься обоим. Крепко, без рыбы даже. Вода да сухарики. До Рождества. Проси о помощи Федоровскую икону Божией Матери. Покровителя своего святого Николая Чудотворца не беспокой, строгий, хотя, может, сжалится. И не бойся. – Алексий покосился на осунувшееся лицо императора. – У тебя такая защита, какой больше ни у кого в целом свете нет. Будем восстанавливать.
Макс не особенно был уверен в результате, хотя сам же просил помочь.
– Да, – окликнул его патриарх уже на выходе из собора. – Шпынь твой, Кройстдорф, собака немецкая, не попусту за девку просит. Не виновата она. Дай волю: пусть доказывают что хотят. Будет толк, только не такой, какого оба ждут.
Алексий скрылся за дверями в алтарь и даже задернул изнутри красную завесу: мол, все, разговор окончен.
«Немецкая собака» Кройстдорф тем временем получил такой удар, от которого не знал, как и оправиться. Пару дней назад ему казалась смешна печаль Кореневой. Подумаешь, жених! Еще найдется! Теперь самому было впору зарыться головой в подушку и завыть.
Сунулся на сайт Елены, где она отстаивала «чубак» от чаемого нападения эволюционистов. Узнал много нового. Например, что «большеногие» умственно дорастают до развития пятилетних детей и дальше навсегда остаются такими. «Конечно, нельзя сажать малышей в парламент, – рассуждала профессорша. – Но ведь и вивисектора со скальпелем никто не подпустит к ребенку». Кройстдорф был согласен и лайкнул ее комментарий.
Целый ресурс с картинками и графиками был посвящен акклиматизации. Оказывается, после терраформирования на Япете в ряде мест возникли холодные таежные условия. Были и заснеженные плоскогорья, как на Тибете, и ледяные пустыни. Принялись мхи, сырой еловый лес. Базар шел о возможности запустить туда популяцию «большеногих» – не то помрут, слишком на Земле жарко!