Колыбель качается над бездной - стр. 14
Как-то после трехдневного молчания он как вихрь вечером ворвался в мой магазин (на этот раз без охраны), когда я уже отпустила продавщицу домой, и буквально набросился на меня. Неистово ласкал и целовал, одежду кидал прямо на пол. Поднял меня легкую и горячую, посадил на reception и одарил любовью на рабочей зоне.
– Вот как сильно я захотел тебя, – объяснился, спешно одеваясь.
А потом снова исчез, заставив мое тело гореть сутки напролет.
Однако Монстр зорко следил за моей жизнью и всегда точно знал, где я и с кем. На день рождения моего сына подарил мне как всегда роскошный букет (для мамы мальчика), вино (для бабушки) и открытку («С днем рождения сына!»). Кстати, он поинтересовался, а поздравил ли меня бывший муж. И на этом свидание скоропостижно закончилось.
Муж не поздравил…
Мне приходилось не раз выслушивать упреки, если вечеринки у друзей заканчивались позже одиннадцати, или если моя машина простаивала у подъезда мужа более пятнадцати минут. Мне нравилась его ревность, но совсем не нравилась ревность собственная. Причин как будто не было, однако моя голова испытывала потребность придумывать их сама. Монстр словно держал меня на поводке, то отпускал, то подтягивал ближе. От свиданий с ним веяло официальностью, подчас снисходительностью, а не семейной теплотой, которой мне недоставало. Было ощущение, что мужчина держит меня за порогом своей жизни: дверь откроет, но в дом не пускает. Меня стала тяготить свобода, разлучающая нас. До ноющей боли внизу живота не хотелось возвращаться из его объятий в свою холодную постель. После встреч я иногда плакала. Стала вспоминать первые годы жизни с мужем. Потянуло в прежнее жилище. Прошлая безмятежная жизнь (до жизни в смятении) ностальгически растеклась по уголкам души. Как могла она, запыленная “пьяными” мучительными годами, вдруг зазвучать в моей сегодняшней жизни, насыщенной эмоциональными аккордами?! Потому что от Монстра веет одиночеством, от его жизненных позиций – холодной чуждостью. С мужем пусть недолгий семейный уют я познала, а здесь лишь наболевшее состояние душевного голода.
Монстр продолжал властвовать и повелевать. Возвращаясь из столицы за полночь разбудил меня звонком, ласково но твердо попросил с ним поговорить (видите ли, ему скучно в дороге). Я нежно шептала в трубку, стараясь не разбудить сына. Через полчаса – та же бесцеремонная просьба, и еще, и еще, в самые сладкие минуты сна. А к четырем утра, а скорее, ночи бродила моя полуживая тень, шлепая босыми ногами, чтобы к приезду гостя был готов крепкий чай, который мужчина мог выпить по дороге на каждом шагу и сколько угодно. Так причем здесь чай? Конечно, он хочет меня.