Колумбийская балалайка - стр. 41
Вопила Любка, чьи пальцы раздирали глаза солдата. Алексей освободил руки врага, которые тут же метнулись к лицу – спасать глаза, отвел правое плечо назад и уже с полноценного размаха всадил онемевший кулак в подбородок часового. И еще раз. Еще, еще. Бил до тех пор, пока тело под ним не перестало извиваться, а голова латиноса не легла бесчувственно щекой на бетонный пол.
– К Борисычу, быстро, быстро, быстро… – хрипел Алексей, стаскивая автомат с нокаутированного часового. Стаскивая и бормоча как заклинание свое “быстро”, он поймал себя на мысли, что выстрелов-то никаких не слышал. Будто все в порядке?
Пленники исходили из того, что Алексею сразу удастся завладеть оружием часового и нейтрализовать того прикладом или кулаком. А затем он переключится на второго. В задачу Борисыча входило не дать второму выстрелить даже в воздух. Если не Леха, то другие мужики должны были немедля прийти на помощь именно Борисычу. Предполагалось, что последние, едва каша заварится, бросают свой спектакль к чертовой матери и мчатся к двери…
Но вышло не так. Получилось все очень странно и глупо.
Михаил продолжал изображать из себя вешателя до тех пор, пока от двери не послышались вскрики и шум борьбы.
– Понеслась, – подсказал Вовик, чья голова красовалась в ременной петле.
– Давай за мной, – бросил ему Михаил, соскакивая с параши. И в спешке наступая на край железного бака.
Бак перевернулся и откатился. А Михаил упал, растянувшись на смердящих кислятиной циновках. Пропала секунда – одна из тех, на которые шел сейчас счет в помещении гауптвахты. Вскакивая, он услышал сдавленно-хриплое: “Урод!.. Спасите!..” – и агоническое шарканье по стене.
Обернувшись, Михаил увидел, как Вовик, схватившись обеими руками за короткий поводок ремня, подтягивает себя вверх, перебирая ногами по стене.
Секунда ушла на осмысление того, что делать, куда бежать. За эту секунду лицо Вовика заметно побагровело.
– Танька, дура! – заорал Михаил дурным голосом на бегу. – Вытаскивай этого мудилу! Бак кати под ноги!
Татьяна стояла как вкопанная, полные ужаса глаза ее были устремлены на возившихся на полу Алексея и колумбийца. Девушка, похоже, не услышала своего начальника и бой-френда.
– Вовка!!! – совсем уж диким голосом прокричал Михаил в лицо подруге, подскочив к ней и толкнув к окну. После чего уже без задержек рванул на улицу, где должен был находиться Борисыч. Впрочем, и той задержки, что состоялась, могло хватить на что угодно…
В камеру зашел всего один часовой, второй остался за порогом, и его Борисыч не видел. Как далеко этот второй от двери? Нет, далеко он быть никак не может. И решится ли Алексей? Борисыч знал, что в такие мгновения, когда твои поступки сопряжены со смертельным риском, человека парализует и вырваться из паралича не многим удается – несмотря на понимание того, что действовать надо, что иначе нельзя.